— Какие обвинения вы выдвигаете против моего ученика? — поинтересовался один из Кипроузов. — И умоляю вас, — обратился он к Скривелчу, — не утомляйте меня рассказами о разнообразных зверствах, совершенных на территории других государств. Это несущественно. Каким образом этот юноша нарушил закон в моих владениях? Излагайте, да покороче.

На этот вопрос решил ответить Клайм Стиппер:

— Прежде всего, доказано без всяких сомнений, что этот молодой разбойник браконьерствовал в Миазме. Он унес из леса Уингбейна. Это достаточно тяжкий проступок.

— Ба! — Персона, стоявшая ближе к окну, с неодобрением пожала плечами. — Он отправился в Миазм по моему приказу. По правде говоря, парень самым неподобающим образом не желал идти туда, несмотря на все защитные средства, которыми я его снабдил. Кстати, совсем не предприимчивый юноша… Что касается Уингбейна, разве кто-нибудь из присутствующих здесь подвергает сомнению право сеньора распорядиться по своему усмотрению птицей из его собственного леса? Если таковые имеются, пусть они и говорят.

Раздался невнятный ропот.

— Что еще? — потребовала другая персона.

Клайм Стиппер послушно повернулся в сторону спросившего.

— Нам известно, что он выкрал Кулак Жи. Мы его выследили в Яичном Доме в ночь взрыва и пожара на Сальной улице. — Стиппер, покраснев, резко оборвал свою фразу, неожиданно вспомнив о деликатном характере этой проблемы, но сеньоров, похоже, это упоминание совсем не взволновало.

— И снова юноша действовал по моему приказу, — пояснил Кипроуз. — Мне нужен был Кулак. На правах сеньора я вполне мог реквизировать его для своих личных нужд. Я послал за ним своего ученика. Вот и все. Так или иначе, но я вернул вам Кулак и этим удовлетворил все ваши жалобы.

— Возможно, так бы оно и было, сеньор Кипроуз, если бы этим все и ограничилось, — ответил Стиппер. — Но что можно сказать по поводу уничтожения сотен наших самых лучших яиц, имевшего место неделю назад? Они разбиты беспричинно, по-видимому, просто ради удовольствия, получаемого от разрушения. И, что важнее всего, той же ночью убиты три охранника Яичного Дома: двое — заколоты, а третий умер такой смертью, что мне и думать об этом невмоготу.

— Мне ничего не известно о случаях, упомянутых вами, — в унисон ответили все четыре Кипроуза.

— Возможно, вам неизвестно, сеньор Кипроуз, но я ручаюсь, вашему ученику все известно, — сказал Джайф Файнок. — Ваш ученик, разбойник Черный Рилиан, все знает об этом.

Взгляды устремились на Рилиана, и тот заговорил — впервые с того момента, как горожане вошли в мастерскую: