Домелла выглянула из своей ниши, натянув цепь. Следом за Криссом был Ашуаг, дальше — Хируан. В некоторых нишах были по два узника — но слишком слабый свет коптилок не позволял их рассмотреть.

Она вспомнила.

— Аххаг отправился за сыном. И не вернулся, — шепнул Крисс. — А между тем, время жертвоприношения наступило. Они ждут. И…

Слышишь?.. Кажется, кто-то пытается продолбить эти стены.

Домелла кивнула. Нахлынула боль и потемнело в глазах.

— Царица! — голос Ашуага, который пытался выглянуть из своей норы. — Скажи, где полководцы? Где Нгар?

— Погиб в Огненных горах, — Домелла, наконец, разжала запекшиеся губы.

— Где Гарран?

— Он не вернулся. Говорят, он решил обогнуть всю землю.

— А Берсей?

— Берсей умер. Погиб в Канзаре.

— Кто же командует сейчас войсками?

— Темник Хаммар.

— Т-с-с! Они идут…

Жрецы, суетившиеся у алтаря, повернулись в сторону узников. От алтаря теперь исходило слабое свечение, делая фигуры жрецов в балахонах огромными и зловещими.

Сразу несколько из них приблизились к узникам. Они прошли вдоль всех ниш. Остановились. Домелла подняла голову, когда один из жрецов приблизил к ее лицу факел.

— Ты… — сказал он на языке Равнины. — Наверное, ты. Кто-то должен стать Великим Жрецом на следующую вечность. Имя и бессмертие даст Хаах. Больше некогда ждать.

— Она женщина, — тускло сказал другой.

— Она самая главная, — возразил первый. — Тот, называвший себя царем, уже не вернется. А если вернется — когда мы отправимся в Глубины, мы возьмем его с собой.

* * *