Сидевшие за столом гости замерли, и несколько секунд в трапезной висела потрясенная тишина. А затем раздался поистине нечеловеческий рев Юсута:

— Так нечестно!!! Если бы я знал, что княжна так ценит овечью кожу, я подарил бы ей целую шкуру! — Ирбис вскочил со своего места, порвал ворот своего роскошного, ярко расшитого халата, словно он перехватывал его горло удавкой, и снова заорал: — Друзья, княжна просто издевается над нами! Выше всех дареных нами драгоценностей она ставит клок овечьей шкуры, подаренной ей каким-то вонючим извергом!

Он крутанулся на месте, и теперь уже его рев был обращен в сторону князя:

— Князь Всеслав, твоя дочь оскорбила всех нас, и я требую…

Договорить ему князь не дал, его рука взметнулась вверх, и тяжелый кулак опустился на столешницу так, что вся стоявшая на ней посуда подпрыгнула, а несколько тяжелых кубков опрокинулось.

— Ты требуешь?

Голос князя перекрыл рев ирбиса, как гром близкой грозы перекрывает все другие звуки, и у присутствующих зазвенело в ушах.

— Ты требуешь, сидя в моем замке и за моим столом? Ты, котенок ушастый, поднимаешь голос впереди старших? Да я сдеру с тебя твою поганую шкуру и постелю ее в комнате моей дочери, чтобы она топтала ее своими ногами!

Юсут медленно опустился на свое место и замер с перекошенной физиономией. А князь медленно перевел взгляд на дочь.

— Вот что, Ладушка, объясни отцу и матери, почему для тебя кусок старой кожи дороже драгоценных камней? И… какую награду ты хочешь дать этому… — Лицо князя как-то странно дернулось и на мгновение перекосилось, но он быстро овладел собой. — Этому извергу?!

— Папочка, — почти пропела девочка, — дороже драгоценных камней для меня не кусок кожи, а то, что на нем написано! Это настоящий подарок, потому что он не куплен за отцовские деньги, не похищен у кого-то, не сорван с убитого, а создан тем, кто его дарил! Если бы Юсут сам нашел и обработал эти камни, — она ткнула пальчиком в сторону маленького столика, на котором были разложены подарки, — я, может быть, еще и подумала бы, но… И еще одно, этот подарок уже никто никогда у меня не отберет, не похитит!

— Вот как?! — недобро ухмыльнулся князь, и словно в ответ на эту ухмылку на лицо Юсута тоже выползла кривая дергающаяся улыбка.

— Именно так, папочка, — снова пропела Лада. — Я этот подарок… эти стихи… запомнила наизусть, так что отнять его у меня можно только вместе с жизнью!

— Ну, а что насчет награды? — гораздо спокойнее, даже с легкой иронией поинтересовался князь Всеслав, бросив быстрый взгляд на снова замершего Юсута. — Ты действительно собираешься… э-э-э… поцеловать… изверга?