Флейты легко коснулись губ, тонкие пальцы пробежали по дырочкам, и над площадью взлетела песня без слов, а следом потянулись... Да, именно потянулись. Ленты, до того сложенные ровными кольцами на камне природной мостовой.

Небесно-голубая и кроваво-алая. Шириной примерно с половину ладони. Настоящий шёлк, блестящий и послушный любому велению. Особенно, велению души. С каждой новой нотой ещё один локоть ленты поднимался в воздух, паря, словно орёл, на невидимых глазу потоках. Я тоже не мог видеть сеть чар, плетущуюся Поводырями, но зато чувствовал. По меняющемуся натяжению занавесей, о междоузлия которых и опирались, карабкаясь вверх, заклинания Поводырей.

Наконец, шёлковые змеи зависли над мостовой целиком, от голов до кончиков хвостов. Мелодия на мгновение остановилась, но не запнувшись, а напротив, предвосхищая грядущее торжество, и пустилась во все тяжкие, увлекая за собой обе ленты.

Складка, складка, складка, оборот, ещё складка, перегиб... Уследить за всеми движениями невозможно, потому что глаза предпочитают восторженно расширяться, наблюдая за рождением шёлковых драконов. Наполненные воздухом, почти бесплотные, окаймлённые лишь тонким контуром искусно сплетающихся лент плоды воображения. Прекрасные. Завораживающие. Танцующие друг с другом под звуки чудесной мелодии.

Я знаю, из чего состоит это чудо. Знаю, что биение сердца каждого из Поводырей дыханием передаётся от губ к чарам, удерживающим ленты в воздухе. Но как бы мне хотелось НЕ знать. Просто следить, как мальчишка, за полётом волшебных зверей и... Мечтать. О том, что или сам когда-нибудь смогу сотворить нечто подобное. Или повстречаю настоящего дракона.

Мечты, мечты... Они только смеются надо мной. Поманили и бросили на произвол судьбы, а та оказалась стервой, не дай боги ещё раз свидеться! Не надо было мечтать. Надо было тупо и скучно жить. Тогда и разочарований бы не возникло, и больше пользы принёс бы. Хоть кому-нибудь.

— Я же сказала, сдуй! — недовольно шепнула мать пацану, который, засмотревшись на представление, потянул в рот приторно-белый от сахара лашик.

Ребёнок оказался послушным, а может, просто испугался возможного наказания, и дунул. Изо всех сил. Направляя облачко тонкой пудры прямо в лицо одного из Поводырей.

Девушка не ожидала столь невинной подлости от милых ребятишек, потому не успела ни отшатнуться, ни задержать дыхание, и надрывно закашлялась, отпуская от губ флейту, а алый шёлковый дракон одновременно забился в судорогах. Второй Поводырь не рискнул бросить своего питомца, но мелодия всё равно сбилась, нарушила своё течение, и ленты... Взбесились, превратившись в ураган.