— А ты подумай сам, брат, сколько человек может быть там осведомлено о связи с властями? Так, чтобы остальной народ за долгие месяцы ничего не заподозрил? Один? Вообразимо и это. Двое-трое? Допускаю. Пятеро? Или десяток?

— Толпой секрета не убережешь, — произнес Кабо. — Как замечают на юге, «что знают трое — знает свинья». Да и зачем посвящать в тайну многих? Ведь молчание должно и оплачиваться соответственно. Нет, если у Ааля дело поставлено разумно, то предателей там от силы человек пять. И наверняка из числа самого высшего руководства. Именно они ведут переговоры, накапливают сведения, а затем совершают грязную работу чужими руками, прячась в тени. У тебя, Шагалан, есть кто-нибудь на подозрении?

— Пока двое. В первую очередь, бесспорно, сам Ааль.

— Очень красиво и благопристойно, — опять высунулся раздраженный Джангес. — Но нам-то нужно действовать быстро, покуда эти шакалы не продали еще кого! Сколько вы намерены изучать их, выявляя поодиночке?

— Тут Джангес прав, — кивнул Кабо. — Если ты уверен в Аале, брат, следует взять его и… побеседовать. С пристрастием.

— А лучше, — Сегеш подхватил тотчас, — повязать всю их верхушку. Пускай получат то, на что обрекали нас.

Шагалан вздохнул:

— Да-да. Вот только я не уверен полностью даже в Аале. Поймите, друзья, всегда остается шанс, что та засада была случайностью. Или плодом трудов какого-нибудь мелкого лазутчика. Про Макоуна вовсе ничего не известно толком. Что мы вытянем из Ааля? Кого он очернит под пыткой? И что делать потом, если он вдруг окажется невиновным? Извиниться и отпустить?

— Ну и как нее прикажешь нам, в конце концов, поступать?

— Нужны доказательства. Надежные. Хотя бы на одного из предателей.

— О чем ты говоришь? Кому мы должны что-то доказывать?

— Самим себе, сир.

Шагалан ответил так твердо, что старик замешкался, однако не сдался:

— И какие же доказательства ты сочтешь надежными?

— Связь. Прямое сношение с врагом.

— Точно, — откликнулся Кабо. — Я тоже не вижу иной зацепки. Любой прочий грешок всегда удастся оправдать оплошностью, неведением, глупостью, наконец. Воистину уязвимо у Ааля лишь одно место — связь с мелонгами, желательно личная.

— Совсем ополоумела молодежь, — крякнул с досады Сегеш. — Какая, к чертям, связь?! Да простит Создатель… Убежден, сам Ааль за этот год ни одного варвара в глаза не видел! К чему бессмысленный риск? Такие дела проворачиваются тоньше и хитрее, господа. С двух сторон съезжаются в лесу доверенные гонцы, обмениваются десятком фраз и тихо расстаются. Все! С какого бока вы их ухватите? Отследить встречу трудно, доказать ее злокозненность — почти невозможно, а уж притянуть гонца к главарям — подавно. Они просто объявят его наветчиком да шпионом, сами быстро состряпают казнь и заметут следы!