— Насчет безвестного гонца не уверен — вожди способны сэкономить на нем, выезжая, допустим, поочередно. Но есть тут и еще один момент… — Кабо покосился на друга. — Никто ведь не знает, как часто они выходят на связь. Сколько нам придется наблюдать за каждым шевелением? День? Неделю? Или месяц? А если Ааль почует недоброе и предпочтет затаиться? Год?

— А если альтернатива — всеобщая бойня? — эхом отозвался Шагалан.

— Стало быть, мы не должны ничего ждать. Понимаешь меня?

— Да. Нужна провокация. Нужно сделать так, чтобы Ааль опрометью бросился вызывать своих хозяев, забыв о всякой осторожности. Я даже представляю, брат, какое известие могло бы так подействовать…

Кабо опять вперился в глаза друга и через секунду мотнул головой:

— Ни за что.

— Да о чем вы, собственно? — нетерпеливо заерзал в углу Джангес.

Кабо, подумав, пояснил:

— Я вообще-то подразумевал иное: соблазнить Ааля бежавшим на свободу Сегешем. Выдать как бы невзначай какую-нибудь вашу, атаман, залежку. Хоть бы и вымышленную. По-моему, хорошая приманка.

— Хорошая, — вздохнул Шагалан, — но не безупречная. С Сегешем Ааль уже выполнил раз свою работу. Теперь он волен как заинтересоваться новой наградой, так и решить не ввязываться. Отойти до поры в тень, затаиться, как ты сам описывал. В любом случае у него не будет особых причин суетиться, а без суеты не будет и ошибок. У меня другое предложение: Ааль должен проведать о готовящемся покушении на Гонсета. Нашем покушении.

— Может, еще пригласите его принять участие? — хмыкнул Джангес, но юноши не слушали.

— Ты понимаешь, чего добиваешься, брат? — жестко изрек Кабо. — Разменять устранение опаснейшего нашего врага на изобличение заурядного предателя? Да за голову Гонсета не жаль заплатить даже избиением всего отряда Ааля, включая собак и лошадей!

Шагалан выдержал тяжелый взгляд:

— Речь не идет, брат, ни о каком размене. Если все получится по задуманному, мы успеем и в Галагу.

— А проскользнет тревога в город? Или не успеем? Времени и так в обрез, Гонсет сорвется в любую минуту.

— Согласен, некоторый риск существует. Зато прикинь, как Ааль отреагирует на известие о заговоре. Сколько золота наместник отсыплет за спасение своей бесценной персоны? Тут цена Сегеша покажется пустяком. А с другой стороны, если злоумышленников схватят, если выпытают, что Ааль обо всем знал и не предупредил? Каково?

— Поставить изменщика между лютой смертью и сказочной наградой?

— Именно. Разве не потеряет он тогда последние портки, торопясь сообщить об услышанном?

— Безрассудная игра.

— Вот и я о том нее! — ухитрился встрять Сегеш.