Что за дело рескидди до малых, безвестных войн?

…Акридделат коснулась пальцами оконного стекла, присела на подоконник. Рядом Неле застыла на краешке глубокого кресла, сложив руки на коленях и болезненно выпрямив спину.

«Нерсена подняли среди ночи, — думала первосвященница, — он уехал к принцу. Аллендор грозит нам. Что-то будет… Мы с Нерсеном всегда делали одно дело. Он обороняет земли, я — души. Алива, Северная Звезда, помоги мне. Пусть твой могучий возлюбленный придет на помощь Рескидде. Хорошо, если дети Арсет стоят друг за друга. Плохо, если их ведет чуждое зло».

День только начался, но Акридделат уже гнела усталость.

Два века назад одна из уаррских священниц, впоследствии причисленная к матерям Церкви, сказала: «Там, где много грубого земного отчаяния, не должно учить отчаянию небесному». Ей выпала доля проповедовать в далеких землях, на Восточных островах, в самую жестокую пору… Уарра рождала много великих подвижников. Светлый Эрдо в Меренгеа решился создать ересь, чтобы не мучить души; Мать Ирмерит на десятилетия отказалась от проповеди вовсе. Учить на разоренных войной землях айину, радости обреченных, было бы злом. Всю жизнь в сердце своем Акридделат держала сторону этих людей — а сегодня нарушила их заветы.

Не было выхода.

«Неле, — в мыслях своих спрашивала Младшая Мать, — о чем ты думаешь?» Она чувствовала себя виноватой. Перед лицом мрака Юцинеле вела себя как рескидди: лицо ее было печальным, но спокойным, душевная мука не рождала в ней слез. И нельзя было прочитать ее мысли; Акридделат прежде уже замечала на лице горянки это выражение. «Я все понимаю, — словно бы говорила Неле, — но сердца своего открывать не хочу».

«Мир был беспощаден к этой девочке, — думала Младшая Мать. — Ожесточилась ли она? Что мне делать? Я не имею права вести и убеждать. Она решает сама».

Юцинеле вздохнула.

Акридделат обернулась к ней.

— Что же, — сказала Неле, не поднимая глаз, — если бы Уарра знала, что Таян и есть Королевство Выси, она не стала бы посылать на нас мертвецов?

Младшая Мать невольно стиснула в пальцах складку платья. «Я никогда не считала ее глупой, — подумала она. — Но она еще умнее, чем мне казалось. И это, пожалуй, плохо. С простодушной было бы надежней и легче». Акридделат покачала головой.

— Уарра постаралась бы сохранить мир.

— А если не Королевство Выси, значит, можно посылать мертвецов?

Рескидди опустила лицо и сложила пальцы возле губ. Она долго молчала, и только когда девочка вопросительно подняла глаза, ответила:

— Ты вправе совершить суд.

Над озером разгорался золотой день. В ясные воды гляделось солнце, умытое вечерним дождем. Высокие башни поднимались вдали. Кто-то то ли встал в невероятную рань, то ли еще не ложился — в светлом небе плыл воздушный шар, красно-синий, как тот, на котором летала Неле с добрым уаррцем, красно-синий, как звезда Арсет на площади перед храмом… На той площади рескидди пели о славе и доблести. Рескидди верят в доблесть небесную, в силу любви Арсет и копий светлого воинства, и сами они — храбрые и мудрые. Давным-давно, дома, в Таяне, Неле думала, что хорошо бы ей было родиться в Рескидде, там никто не подумал бы о ней плохо…