Дракон теперь почти не расставался с принцессой. Суперманипулятор не знал, что привязывает Цай-Цей к Лиринии, и беспокоился. Личной симпатии к Лиринии он не испытывал, но принцесса была фактически главой государства. Ее выдержке мог позавидовать любой, и все же близость старшего демона представлялась тяжелым испытанием для человеческой психики. Суперманипулятор задал доктору Тайви пару осторожных вопросов; несмотря на все подозрения, медиком тот был компетентным.

«Все это очень сложно, — удрученно ответил доктор. — Но я скажу вот что: обстоятельства сложились так хорошо, как могли. Все прочие варианты были бы хуже».

Можно было порадоваться…

В одну из редких минут, когда Цай-Цей оставлял Лиринию, суперманипулятор осмелился прямо спросить у принцессы, не опасается ли она за себя.

Лириния помолчала. Потом сказала:

— В конце концов, я всегда могу не выйти из штопора.

— Что вы намерены делать? — проговорил Мерау.

Лириния усмехнулась.

— Теперь у меня нет пути назад, — сказала она. — Если окажется, что все это было бесполезно — на что я потратила свою жизнь?

…Принцесса подошла к магу. Дракон дремал, положив голову ей на плечо.

— Как обстоят дела? — негромко спросила она.

Мерау уставился в бетонный пол ангара, собрался с духом и безо всякой радости ответил:

— Превосходно, Ваше Высочество.

Лонси спал и смотрел дивный сон.

За день он изрядно устал. Откровенно говоря, он вообще перестал понимать, какое на дворе время суток. Маятник, неустанно ходивший из прошлого в будущее и обратно через целые тысячелетия, сбивал его с толку, а Окно Башни выходило бес знает куда. Лонсирем иронично думал, что даже бесы, существуй они в действительности, бежали бы от Окна с криками ужаса; сам он, удостоверившись, что Окно подчиняется ему, перестал его бояться, и только порой передергивал плечами от омерзения, вспомнив, что однажды в нем видел.

Ройст в лице Мерау не оставлял попыток добраться до него. В первую встречу Маг Выси обескуражил суперманипулятора, ожидавшего увидеть на высоком троне кого угодно, только не юного аллендорца — но государственный суперманипулятор Аллендора неспроста занимал свой пост. Лонси-бывший ненавидел Мерау за склонность унижать слабых, Лонси-нынешний — за то, что самого Мерау не получалось унизить. Ему все было как с гуся вода. На любые подколки он отвечал умно и точно, упорно подводя Лонсирема к нужным мыслям.

Ройст хотел войны с Кестис Неггелом.

Они потеряли Атергеро: его забрала Юцинеле, настоящая Госпожа Выси. Лонси только позлорадствовал. Любви к горянке он не питал, но и зла не держал на нее. Он все-таки чувствовал себя виноватым — оставляя ее в Рескидде на произвол судьбы, он думал, что оставляет ее на смерть. Хотя судьба Неле оказалась не так проста, поступок все же был дурной. Лонси признался себе в этом и был собой доволен. От легкого стыда он получал удовольствие — ему нравилось видеть себя нравственным и совестливым человеком.