— Боги, ты меня с ума сводишь! — скрипнул зубами Эгиль. — Посмотри на меня, сын! Что ты видишь? — Он коротко передернул плечами, и лицо его на мгновение исказила слабая гримаса боли. — Немощную развалину, старика, который ни для кого уже не опасен.

— А теперь ты порешь чушь! — против воли вспылил вдруг Грим. — Ладно, ты немощен, ладно, если хочешь, стар, но даже сейчас ты выбил у меня из рук меч!

— Да. И никогда я не слышал, чтобы воин так легко сдавался врагу.

Грим вновь оказался прижат к стене дома: позабыв о повязке, он пропустил выпад слева и теперь непривычный клинок был блокирован широким лезвием Рауньяра.

— В горнице ты говорил, что видел меня на улице Рьявенкрика, что чувствовал мое присутствие за тварями на Гаутланде. Так, может быть, тебе стоит говорить немного яснее. Прямо сейчас. — Эгиль отвел клинок.

— Куда уж яснее, — неожиданно огрызнулся сын. — Ты нашел в себе мужество взглянуть в лицо незаживающей ране, оставить надежду на исцеление рунной волшбы. — Увернувшись от Рауньяра, Грим перешел в наступление и заставил отца на полшага отступить. — Готов был даже поверить, что нас предали руны. — С резким скрежетом столкнулись два клинка. — Так почему же ты не допускаешь мысли о том, что тебя предал ас висельников, твой ас? — Вновь скрежет стали о сталь. — В конце концов есть чем гордиться. — Грим снова едва-едва не пропустил удар слева. — Не всякий, будь то скальд или воин, удостаивается чести быть преданным Всеотцом.

Грим оскользнулся и, чтобы удержать равновесие, вынужден был вновь отпрыгнуть в сторону, так что Эгиль опять почти припер его к стене дома.

— И ты не дал мне договорить. Если избавиться от Веса…

— Нет, — оборвал его Эгиль, заставляя снова уворачиваться от выпада слева. — Каким бы ни был этот мальчишка, у него дар прирожденного конунга, и дружины пойдут лишь за ним. А кроме того, — скальд Одина неожиданно, но как-то нехорошо улыбнулся, — если сила моя уходит к этому оборотному эрилию, то, чтобы избавиться от него, надо расправиться не с Весом, а со мной.

— Должен же быть какой-то выход, — процедил сквозь зубы Грим, стараясь одновременно не попасть под удар Рауньяра и не пустить в себя ярость берсерка. — Нужно только отыскать его. — Он снова перешел в наступление. — Ты поможешь мне?

— Чем? — В голосе скальда слышалась смертельная усталость, однако клинок в руке даже не дрогнул, в то время как удар самого Эгиля едва вновь не лишил Грима меча.

— Если Редрик Змей действительно мертв, а Один забрал себе лишь его тело… — Грим почти автоматически отвел два выпада, потом отошел на шаг назад. — Можно попытаться найти способ разлучить безвольное тело и волю Отца Ратей.