Я торопливо пошел по тропинке, с удовольствием отмечая, что мое сердце больше не бьется о ребра, как перепуганный крольчонок о прутья клетки, и дыхание не учащается на крутом подъеме — это было приятное открытие. Честно говоря, до сих пор моя спортивная форма всегда заставляла желать лучшего…

* * *

— Сегодня у нас будет гость, Нике. — Сказал я, пряча за пазуху мешочек с рунами.

Афина ничего не ответила, только удивленно посмотрела на меня — дескать, «с чего ты взял?»

— Вот увидишь. — Пообещал я. — Мои руны еще никогда мне не лгали — еще чего не хватало!

— А что за гость? — Неохотно спросила она. — Это они хоть знают, твои хваленые руны?

Я не обратил внимания на ее непочтительный тон: на моей памяти нрав Афины всегда был тяжелым, а уж в последнее время он испортился окончательно, но я давно перестал на нее сердиться. Исчезновение ее любимчика Улисса оказалось последней каплей, после этого Афина окончательно перестала улыбаться и целыми днями просиживала на пороге своего жилища, безучастно уставившись на бледное осеннее небо. «Если уж даже Улисс оставил меня, значит дела мои не просто плохи, а безнадежны. — Как-то сказала она мне, и прибавила:

— Улисс — великий хитрец, если уж он бежит с корабля, значит, на этом корабле не следует оставаться… и не потому даже, что корабль идет ко дну, просто он стал прибежищем потерявших удачу… У Улисса хватило бы мужества и благородства до конца оставаться на тонущем судне — но только вместе с настоящей Афиной. А настоящей Афины больше нет — от меня за версту смердит человечиной!» В тот день я не смог найти для нее убедительный возражений.

Крыть нечем, Афина была совершенно права: ее сила почти иссякла, она даже перестала являться мне в облике Марлона Брандо, да и дела ее родичей были не лучше. Уже давно никто из них не показывался у нас в гостях, и я догадывался, почему: в последние дни Афина перестала подходить к своей летающей машине — у нее попросту недоставало могущества, чтобы заставить аэроплан оторваться от земли без топлива, которого у Олимпийцев отродясь не водилось.

— Так что за гость к нам прийдет? — Снова спросила она.

— Не притворяйся, что не понимаешь. Сейчас к нам может прийти только один гость — тот, кого мы с тобой ждем. — Сказал я. — Не знаю, что ему вдруг понадобилось, но он будет здесь этой ночью.

— Он давно не заглядывал, хоть и обещал. Думаю, он уже далеко — да и что ему до нас?…

— Далеко, близко — какая разница! — Усмехнулся я. — Руны обещают, что он прольется на нас благодатным дождем — значит, так тому и быть.