— Что я заявлюсь к вам с самым заманчивым предложением, от которого вы просто не сможете отказаться! — Весело кивнул он. — Знаешь что, Один? Я решил сыграть в твою игру! Помнишь, что ты предложил мне когда-то? Делать все так, чтобы наша Последняя Битва не была похожа на предсказание твоей подружки Вельвы, и все в таком роде… Так вот, я согласен. Более того, если ты передумал, я буду тебя уговаривать!

— С чего это такая честь? — Настороженно спросил я. — Что-то ты больно мягко стелешь… В прошлый раз стоило мне только заикнуться, чтобы ты нам подыграл — помнишь, как ты взбеленился?

— Взбеленился, было дело. — Спокойно согласился он. — И знаешь почему, Отец Битв?

Тогда я был очень слабый, очень гордый — как все слабые! — и очень глупый — как все гордецы. Ты говорил дельные вещи, Один, но я слушал не тебя, а свое капризное сердечко, которое требовало, чтобы я ни за что не играл в чужую игру — только в свою собственную!.. Но с тех пор у меня было достаточно времени, чтобы узнать себя получше. Я понял, что просто рожден для того, чтобы играть в чужие игры — хотя бы потому, что своей собственной «игры» у меня отродясь не было, и никогда не будет — так уж все забавно устроено! Скажу тебе больше: с того дня, как мы расстались я только и делаю, что играю по твоим правилам — правда, я сам не сразу это заметил…

Одним словом, ты забил мне хороший гол, Один. И это правильно, так мне и надо!

— Что я сделал?

— Забил мне гол. Не знаешь, что такое футбол? Спроси у Афины: насколько я понял, их, Олимпийцев, в свое время от телевизоров за уши оторвать было невозможно!

— Это почти правда. — Вот это новость: Афина снова начала улыбаться, совсем как прежде! — Футбол — это такая игра, Игг… Одним словом, Макс хотел сказать, что ты одержал над ним своего рода победу!

— Макс? Это твое имя, гость? — Удивленно спросил я. Хороша же Афина: знала его имя, а мне не сказала!

— Одно из. Совершенно бесполезное, в смысле — не настоящее… да и нет у меня настоящего имени, и не было никогда! Но оно до сих пор нравится больше прочих. — Охотно объяснил он.

— Ладно, ты хорошо говоришь. А теперь скажи сразу: чего ты хочешь от нас?

— Спросил я. — Ни за что не поверю, что тебе от нас ничего не надо!

— Мне? От вас? — Он всерьез задумался, потом развел руками. — Сам не пойму: и что мне от вас может быть надо? Скорее всего, все-таки ничего… кроме вашего участия в игре, разумеется. Вообще-то, вы можете спокойно сидеть на своей амбе и раскладывать пасьянсы, я и без вас отлично справлюсь, но… Знаете что? Вы мне нравитесь, ребята. И мне будет приятно прожить свои последние дни на этой прекрасной земле в вашем обществе. А там — черт его знает: вполне может оказаться, что никакие они были не последние… Вот, собственно, и все!