— А какие у нас планы на… это время дня? — спросил Мейв.

— Если ты… хозяиноубийца, — она показала клык в ухмылке, — ещё окончательно не утомил нашего гостя, то мы можем взять его с собой на рынок.

— О, да у нас же сегодня базарный день! — радостно, как деревенская девица, которой сегодня купят давно обещанное платье, хлопнул в ладоши Мейв. — Старею, мать моя кошка, голова дырявая, ничего в ней не держится, — кокетливо пробурчал он и сосредоточенно поскрёб себя за ухом, словно и вправду выискивая там лишние отверстия.

— Кто-то ходит на рынок за мясцом и рыбкой, а мы — за сплетнями и слухами, — объяснял Мейв, потуже застёгивая на запястье широкий браслет. Из гнёзд в тусклом металле на Анара вытаращился ряд крошечных жёлтых глаз с зрачками-крестиками. Куцехвост слишком эмоционально жестикулировал, и минуту назад браслет едва не отправился в ларшевое озеро, по берегу которого сейчас и шли трое алаев.

Ларшевые озёра… Безднианцы обращали на них (как и на разломы в мостовой, через которые алаям постоянно приходилось прыгать) внимания не больше, чем обитатели любого другого города — на лужи. Анар тоже довольно быстро приноровился следить за маленькими пропастями у себя под ногами, а минуте на двадцатой и вовсе перестал замечать их, но озёра… Озёра зачаровывали.

У каждого из них было своё лицо, свой характер: одни походили на отполированные линзы из драгоценного камня в чёрной оправе берегов; другие бурлили, грозно клокотали и плевались искрами; в третьих — разноцветные, от оранжевого до глубокого гранатового и чёрного, слои ларши закручивались в причудливые водовороты; четвёртые казались мерно вздымающимися от сонного дыхания спинами колоссальных чудищ с красной кожей и облезлой пепельно-серой чешуёй; а пятые прятались за таинственной дымкой испарений.

Над многими из озёр и вытекающих из них рек виднелись странные образования: пылающие сгустки энергии огромными медузами зависли над неспокойной поверхностью, врастая в неё множеством извилистых полупрозрачных отростков… Анар остановился возле одного из них.

На пульсирующую густым багрянцем «медузу», через дыру в сооружённом из каких-то железяк балконе, которым оканчивался широкий скальный выступ, с лязгом опускалась толстая цепь с четырьмя крюками на конце. Вот они коснулись «тела» «медузы», свободно вошли в него, но с другой стороны так и не показались. Анар следил, как цепь медленно разматывается с массивной катушки, а свет внутри студенистой массы разгорается всё сильнее. Вдруг цепь вздрогнула, натянулась от рывка снизу, и чьи-то руки, управляющие лебёдкой (это было скрыто парапетом балкона), дали ей обратный ход. Судя по натяжению, крюки подцепили что-то тяжёлое.