С наэй история совсем другая. Они — неугасимое пламя, которому суждено гореть, пока существует Бесконечный. — Глаза его полыхнули собственным огнём. — Такова и Аласаис: ей, в общем-то, наплевать, верят в неё или нет. Это она делится с существами своим могуществом — не черпая его из них самих, как боги. У неё своей силы хоть отбавляй. И раз уж тут у нас лекция, то расскажу ещё вот что. Есть такая бредовая идея, будто Аласаис питается не верой, а эмоциями, что она вроде Хозяина Бездны, только не ограничивает своё меню страхом. Так вот, это чушь собачья! — с пылом, достойным руалского жреца, заявил Куцехвост. — Она самодостаточна: ни от кого не зависит и ничем не подпитывается. Эмоции — её стихия, а не завтрак, обед или ужин… С Веиндором и Тиалианной, кстати, та же история, — скороговоркой закончил Мейв.

Но Анару этого показалось мало, он уже залез на любимую ветку и спрыгивать с неё не собирался.

— А как же всё-таки с Хозяином Бездны? Почему он так не любит… цветнички?

— Потому что они нестрашные, — поднял плечо Куцехвост, — а ему надо нагонять на город ужас, вот у нас повсюду и шипы, и морды оскаменные, рвы с лавой и прочие дивные атрибуты лэннэсской архитектуры. Каждый раз, шарахнувшись от такой штуки, ты подкармливаешь нашего вечноголодненького Хозяина.

— Так он — бог страха? — неуверенно предположил Анар.

— Ничего подобного! — весело фыркнул Мейв. — Будь он богом страха, ему пришлось бы стать олицетворением всех кошмаров населения нашего милого городка, а того, кто мог бы достойно вынести подобное бремя, тут пока не появлялось, — он многозначительно улыбнулся. — Хозяева Бездны не рискуют даже имена свои обнародовать, не говоря уже о том, чтобы культы имени себя организовывать. Видишь ли, сила страха — она, как бурная река, — упредил Куцехвост очередное «почему» Анара. — Пока ты сидишь рядом на бережке и осторожненько лакаешь из неё воду (то есть не заявляешь, что мол ты, такой-то, и есть то, чего все боятся), она ничего тебе не сделает, но если ты захочешь большего и войдёшь в неё, то она может подхватить и унести туда, куда тебе совсем не надо. Может разбить о скалы или обкатать, как обкатывает камни море, до неузнаваемого состояния. И вот, ты уже не ты. Ведь кто знает, чего на самом деле боятся те, воплощением чьих страхов ты собрался быть? — прищёлкнул он языком. — Как говорится у людей: «Назвался груздем (груздь — это гриб такой) — полезай в кузов!». Сказал, что ты их самый большой кошмар, — так будь добр соответствовать, становись им, меняйся в угоду их мироощущению.