Сказать, что Фернан был ошеломлен, — значит, ничего не сказать.

— Да, — глухо бросил мастер Луиго. — Я хотел их сжечь, но дочь запретила. Сеньор предупреждал, что бумаги опасны, и советовал спрятать понадежнее. Сказал, что заберет их на следующий день…

Продолжения не требовалось. Шейр конечно же не смог забрать бумаги и, умирая, находясь на пороге смерти, попытался сказать Фернану о том, где спрятаны документы. Но тот конечно же ничего не понял. Подумать только! Все это время бумаги пролежали здесь, в неприметном домике на улочке ремесленников. А между тем Церковь, Фернан и неизвестные преступники сбились с ног. Трижды проклятые записки Святого Агусто искали где угодно, но не здесь. Выходит, де Лерро зря бьется и жарит пятки Жорже, пытаясь найти документы.

— Я их у вас заберу, — сказал Фернан тоном, не допускающим возражений.

— Конечно. — С плеч мастера Луиго словно гора свалилась. — Я рад от них избавиться. Сейчас принесу. — Мастер Луиго начал вставать из-за стола, но его опередила Лукреция:

— Не надо, отец! Их там нет. Я взяла их сегодня утром. Хотела отнести на квартиру Шейра и спрятать. Думала, так безопаснее, но там были какие-то люди и…

— Это мои люди, — успокоила девушку Рийна.

— Так вот как нас нашли… — протянул оружейник.

— Кстати, почему вы сразу не пришли ко мне? — поинтересовался Фернан.

— Мы боялись. Ждали, когда все утихнет.

— Тот человек… — произнесла Лукреция, — доставший бумаги… Шейр обещал ему защиту. Когда г'ьето тего умер, я попыталась связаться с тем посредником. Но он был уже мертв. Его тоже убили.

— Вы знаете его имя?

— Я знала, где он живет. И звание. Он был лейтенантом.

— Я не слышал, чтобы в последнее время убивали офицеров, — недоверчиво прищурил глаза Фернан.

— Убийство или несчастный случай… какая разница, сеньор, если итог один? — хмуро бросил отец Лукреции. — Утоп, упал с лошади или подавился печеньем… Если дело обтяпать мастерски, никто не подкопается.

— Я не успела ничего узнать.

— И слава Спасителю. Тебя могли убить.

— Но убили его! И еще я слышала, что чужеземца, который с ним разговаривал, зарезали прямо на улице.

— Ка-а-акого чужеземца?

— Андрадца, сеньор.