Эппа отшатнулся и чуть не подавился кислой грушей, которую ел. Паулус тут же выхватил меч. Остальные же с легким удивлением подняли глаза и молча смотрели на Лесовика, который так и застыл, припав к земле: растопыренные пальцы вцепились в траву, глаза дико сверкают. Без единого слова он пытался отдышаться, пристально глядя на товарищей. Колючки и семена, приставшие к платью и мощный мускусный запах говорили о том, что бежал он со всех ног.

Ни на минуту не спуская глаз с остальных, Лесовик выудил из складок своей одежды заднюю ногу какого-то животного. Белые зубы вонзились в пестрый мех, разгрызая жилы и кость. Вырвав большой кусок сырого красного мяса, шаман с упоением принялся жевать.

Рука Эппы сама потянулась к амулету, а затем — к посоху с головой ворона, и жрец придвинулся поближе к пеладану. И все-таки он смотрел на шамана с восхищением: только Лесовик не погрузился в полусонную негу: каждая клеточка его существа тут ожила.

— Развлекаешься? — поинтересовался Нибулус и кинул вернувшемуся другу бурдюк с водой. Лесовик поймал его свободной рукой и с благодарностью опустошил.

— Скажи-ка, Лес, — продолжил Нибулус, — чем ты занимался последние два дня? Мы уж боялись, не обидели ли мы тебя чем — может, грубо вели себя за обедом или там чавкали...

Иронию Лесовик вряд ли уловил, но слова южанина заставили его задуматься. Мгновение он переваривал услышанное, а затем словно вспомнил, кто он — или кем был последние два месяца, и немного расслабился. Дикий огонек в глазах шамана потух.

— Спрашиваешь, что я делал? Ха, верно, я развлекался... Ты бы видел! В кои-то веки я дышал полной грудью — я жил, жил, наконец! Поверь: никогда прежде я не чувствовал себя таким живым...

Остальные с любопытством, но отчасти и с опаской и даже с некоторой неловкостью смотрели на Лесовика, а тот как ни в чем не бывало откусил ещё кусок мяса.

— Ну и местечко! — продолжал восхищаться он. — Слыхали ли вы о таком? И догадаться невозможно! Говорю вам, за прошедшие два дня я радовался жизни больше, чем за все прожитые годы! Носился по полям наперегонки со зверями, ветер ласкал мне лицо, а трава щекотала лодыжки. Часами бежал я, не ведая устали. Пел в ночи под луной, что сияла меж вздыхающих ветвей. Подобно стреле рассекал я ледяные воды озер; радостно кружился со стайками разноцветных сверкающих рыбок: миг — и они все вместе ныряют или взмывают к поверхности; гладил по спине гигантских серебристых карпов, что напевали мне свои колдовские песни. Я побывал в глубоких гротах из кварца, населенных невиданными созданиями — полурастениями, полуживотными; я думал, такое возможно лишь во сне. Подпевал птицам и беседовал с лесными зверями, которые откликались на мой зов...