— Я вас догоню! — крикнул он товарищам и нырнул в кусты.

Его поглотили зеленый полумрак и таинственное спокойствие деревьев. На вересковых полях гулял легкий ветерок: мелодично посвистывал и доносил чуть кисловатый аромат цветущей бузины и радостное пение птичьего хора. Здесь же царила тишина. Лишь наверху, в кронах, едва слышно постанывал ветер.

Не чувствуя опасности, странник шумно ломился через подле- : сок и вскоре вышел к чудесной полянке с высокой, мягкой травой по колено. Невидимый ручеек журчал неподалеку. Тут и там открывали свои огромные зонты красные мухоморы и росли совсем уж великандские бледные поганки. Болдх вдохнул запах молодых листочков прячущейся в тени пролески и прислушался к щебету одинокого дрозда, который внимательно разглядывал его с невысокой ветки.

— Отлично, — прошептал Болдх и спустил штаны. Мягкие травинки игриво и ласково щекотали попу. Болдх расслабился.

Он сидел, вслушиваясь в тихие, приглушенные лесные шорохи. Наверняка среди других звуков прятались и голоса: пару раз ему казалось, что из чащи доносится жутковатое, и в то же время чарующее пение. Странник поднял взгляд и увидел, что черный дрозд по-прежнему смотрит на него, но почему-то замолк. В наступившей тишине отчетливо послышалось тихое хихиканье.

«Пора закругляться, — подумал Болдх, выдирая щедрый клок травы. -— Не хотелось бы, чтобы меня застали хульдры...»

И тут Болдх почувствовал холодное острие лезвия у горла.

Безмятежность последних дней куда-то улетучилась, и его бросило в жар.

Мыслей о смерти, правда, пока не было; Болдха и прежде не раз подстерегали и грабили. Главное — делать все, что он, или она, или они скажут...

— Фойириго бинайнсну оймемаефф энансмапама, — раздался голос откуда-то спереди, совсем близко, и тут же отовсюду дружно грянул хриплый хохот.

Взгляд Болдха затравленно метался по сторонам: никого не было видно.

«Хвитакрист! — запаниковал странник. — Тихо они подобрались! Но как?..»

Из кустов выступили несколько фигур.

Если прежде тот факт, что напавшие говорили на его языке, служил хоть каким-то утешением, при первом же взгляде на них надежда улетучилась. Болдха теперь по-настоящему ожгло страхом, и мысли о смерти вдруг стали весьма актуальными.

Напавших было пятеро — нет, шестеро, если считать того, что стоял сзади и держал нож у горла. За все годы странствий Болдх ещё ни разу не встречал столь пестрого сборища кровожадных, мерзких и развязных отморозков, как те, что стояли сейчас перед ним. Людей двое, остальные — сборная солянка из представителей прочих рас со всех уголков Линдормина. Болдх пробежался взглядом по ряду ног перед собой и насчитал двух людей, хогера, боггарта и (шутки кончились!) грелла. Позади них монолитной глыбой возвышался фута на три, не меньше, облаченный в доспехи тасс.