С возвышенности Хейдин наконец-то хорошо разглядел таинственных монголов. Даже по самой приблизительной оценке их близ деревни собралось несколько сотен, а там, на другом конце равнины, еще продолжалось движение. Монголы все были верхом, на небольших мохнатых лошадках, которые, однако, очень уверенно шли по снегу – чувствовалось, что эти неказистые кони сильны и выносливы. Большинство из воинов не имело защитных доспехов – только круглые щиты из дубленой кожи, или кожаные доспехи, надетые поверх долгополых шуб и чапанов.[64] Чем были вооружены монголы, определить было пока достаточно трудно – монголы были слишком далеко. Однако копья у многих всадников Хейдин сумел разглядеть.

– Порядок у них какой! – заметил ортландец. – Смотри, Ратислав, они все время держатся отдельными группами. Не знаю, как дерется в бою эта конница, но выучена она совсем неплохо.

– Эх, сейчас бы вдарить по ним дружиной! – мечтательно воскликнул Ратислав. – Тысяча тяжелых латных комонников всех бы их тут с болотной грязью смешала, вовек бы не выковыряли! А мы бежим, прячемся. Плохо это, не по чести.

– Ну, если здесь такие топи, как ты говоришь, тяжелая конница ничего бы не сделала. Сами бы провалились в грязь и утонули. А во-вторых, отступление не всегда признак слабости. В нашем случае это вообще единственный способ спастись. Двое против тысячи – так никто не воюет.

– А Зарята?

– Мне кажется, что он не торопится нам помогать.

– Что-то не пойму я, дядя Хейдин, – высказал Ратислав давно мучившую его мысль. – Как такое возможно – был мальчик, а стал змей крылатый? Колдовство, не иначе!

– Колдовство и есть. Только хорошее колдовство, светлое. В моем мире оно называется магией. В вашем мире колдовства и магии нет, а у нас оно сплошь и рядом. Только светлой доброй магии становится все меньше, а черной злой – все больше. Это очень долго объяснять, как Зарята стал драконом. Я и сам толком этого не понимаю. Но я тебя уверяю – он не стал хуже. Этот дракон еще нам всем крепко поможет справиться со злом. Хотя, честно говоря, он какой-то странный. Самодовольный, что ли. Никогда не думал, что драконы настолько влюблены в самих себя.

– Ага, хуже не стал! Липке дом порушил. Где ей… где вам теперь жить-то?

– Мы Липке новую избу поставим.

– А пока живите у меня, – не задумываясь, предложил Ратислав. – Я вам рад буду.

– Спасибо тебе, – Хейдин оценил, чего стоило Ратиславу сделать такое предложение. – Мы обязательно первое время поживем у тебя.

– Ты зря говоришь, дядя Хейдин, что у нас волшбы нет. Сколько хошь ее. И лешие есть, и сенники, и банники, и домовые, и водяные, и русалки, и кикиморы. Я сам прошлым летом видел русалку на озере за Чудовым Бором. У нас и село-то называется так потому, что в чаще всяких чуд полным-полно. Коли повезет, так и Хозяина леса встретишь.