Дьюранд видел, что за мысль трепетала в глазах девушки.

— Где-то тут должна быть дверь в погреб или колодец.

Дьюранд рылся среди сломанных балок и обугленных стен.

Обломки стропил торчали из стен, как острые клинки.

Но Дорвен уже выскользнула во внутренний двор. Она лучше Дьюранда представляла себе, как должен быть устроен двор знатного горожанина.

— Думаю, где-то здесь. — С усилием откинув в сторону груду деревянных обломков, она показала на узкое кольцо растрескавшегося песчаника. — Да, здесь.

Дьюранд пригнулся, уже и так ощущая стылую сырость, что исходила от этой темной горловины.

С улицы снова раздались голоса. Когда Дьюранд собирался вытянуть из завала над колодцем одну из балок, в развалинах послышались обрывки какого-то разговора. Звяканье кольчуги и хриплый смех говорили о том, что мимо проходит военный патруль. Памятуя о не до конца закрытой двери, Дьюранд поторопился расчистить спуск.

— Тут глубоко? — спросила Дорвен.

Дьюранд покачал головой. Сам он уже стянул железную кольчугу: она загремела, как дождь из монет. Сапоги солдат шаркали как раз под дверью. Дьюранд еле осмеливался дышать.

Дорвен оглядела разоренный двор.

— Надо привязать…

Но Дьюранд схватил ее, привлек к себе, зашептал в самое ухо:

— Дорвен, когда битва закончится, ты должна найти мудрых женщин. — Она забилась, пытаясь вырваться, но он держал крепко. — Отыщи дорогу к людям твоего отца. — Он не хотел говорить ей, что затея с колодцем была чистым безумием — и что в одиночку искать встречи с герцогом было безумием еще большим. Он отправлялся на верную смерть. — Пожалуйста. Я поклялся Ламорику.

— Эй! А это еще что такое? — произнес голос, ровно за дверью.

Дорвен чуть оттолкнула Дьюранда, самую малость, настолько лишь, чтобы видеть его лицо. В глазах ее Дьюранд читал тысячу разных эмоций.

Но дверь уже отворялась.

— Прячься! — прошептал Дьюранд и бросился во тьму.

* * *

Если бы он упал прямо, наверняка переломал бы себе ноги. Однако он запрокинулся назад и совершил затяжной кувырок во мгле, прежде чем наконец вошел в воду. Каждый всплеск разносился гулким эхом под темными сводами, а свет наружного мира падал на непроглядную воду одним-единственным тусклым и пляшущим пятном. За пределами же этого пятна видны были лишь смутные очертания низких арок, нависающих между приземистыми каменными колоннами.