Я

Я сидел и неотрывно смотрел в изрешеченное пулями заднее стекло, наблюдая, как фургон гадит полосой мокрого шоссе, а дети-байкеры вдалеке превращаются в точки. Чем дальше мы отъезжали, тем меньше они меня волновали. Я так устал, замерз и вымок. Больше всего на свете мне хотелось обсохнуть. А потом, может быть, засесть с пивом и обнимать Эми, пока она смотрит какой-нибудь ужасный японский мультфильм о девочках-волшебницах, которые учатся дружбомагии.

Нет, ничего подобного я не сделаю.

Я доведу дело до конца. И это, и все последующие.

Я повернулся спиной к окну и внимательно оглядел личинку Мэгги. Потом моргнул и увидел маленькую девочку Мэгги. Ее окровавленные волосы прилипли к лицу, щеки побледнели, между передними зубами была небольшая щель. Соус начал выветриваться.

Такая маленькая, такая хрупкая, ее грудь едва поднималась и опускалась, она цеплялась за жизнь.

Мэгги с огромным усилием открыла глаза. Посмотрела прямо на меня.

Собравшись с силами, она подняла крошечную ручку, протянула ее ко мне и показала мне средний палец.

31. Больницу города N недавно отремонтировали, и теперь она была вполне приличным заведением

31. Больницу города N недавно отремонтировали, и теперь она была вполне приличным заведением

А после все мы, мокрые, как тряпки для мытья посуды, тихо просидели следующие несколько часов в больничной приемной, закидывая в себя снеки и газировку из торгового автомата.

Зачем мы там сидели? Чтобы узнать, поправится ли «Мэгги»? Чтобы попытаться остановить ее, если она превратится в грозную тень рока? Хрен его знает. В конце концов Джон заснул, растянулся на пяти стульях и громко захрапел. Эми прижалась ко мне и положила мокрую голову на плечо. Забава – совершенно сухая – небрежно подпиливала ногти. Маркони в основном стоял на улице, покуривая трубку и разговаривая по сотовому – видимо, у него было к кому обратиться за советом в подобных ситуациях. Здорово, наверное.

В конце концов по коридору к нам прошаркала Лоретта – я заметил, что она снова выглядит целой: больше не казалось, будто на нее напал большой полярный медведь. И дело было не в том, что она стала целой, а в том, что Соевый соус начинал выветриваться, а я начинал видеть то же, что и остальные. Без сомнения, приложив немного усилий, я мог бы развеять эту иллюзию, но заряда для этих усилий в мозгу уже не было. Кроме того, я и так знал правду.

– Доктор говорит, с ней все будет в порядке, – сказала Лоретта.

Джон сонно поморгал и приподнялся на локте.

– Это… хорошо. Она выглядит, э-э, как обычно, все нормально?