Курсантка слабо мотнула головой, ей просто было больно. И вот тут Штернберг не выдержал. Он крепко взял Мёльдерса за запястье и медленно отвёл его руку в сторону, преодолевая сопротивление, отозвавшееся стальной дрожью во всех жилах его собственной руки. Они посмотрели друг другу в глаза, сохраняя на лицах благопристойные гримасы.

— Штандартенфюрер, разрешите представить вам фройляйн Томашевски, специалиста по информационной биолокации. С её помощью уже найдено несколько месторождений золота в Верхней Баварии, так что она достойна гораздо более уважительного отношения, нежели то, которое вы изволили продемонстрировать.

Говоря так, Штернберг тщательно вытирал правую руку платком, что не осталось незамеченным. Мёльдерс хищно сощурился, но промолчал.

Курсантов отправили в классы, и чернокнижник со свитой долго ходил по учебному корпусу, приглядываясь и расспрашивая, по-прежнему не отпуская от себя Штернберга, и ещё при нём неотлучно находился болезненный лейтенантик с наружностью законченного морфиниста, (записывавший имена заинтересовавших начальство курсантов и — Штернберга подбросило от злости, когда он это заметил — номера, вытатуированные на руках бывших заключённых. Кое-кому из курсантов Мёльдерс давал подержать в ладонях небольшой круглый чёрный предмет, от жгучей энергетики которого даже у стоявшего на расстоянии полудесятка шагов Штернберга покалывало в солнечном сплетении. Некоторые сразу обморочно закатывали глаза, те же, кто выдерживал испытание, заносились в список офицерика-морфиниста. Скоро началось и то, чего Штернберг больше всего боялся: Мёльдерс принялся спрашивать у курсантов, кто здесь находится на особом счету у преподавателей. Сразу несколько завистливых голосов назвали Дану Заленскую: с ней, мол, больше всего индивидуальных занятий проводится, и вообще… Мёльдерс ухмыльнулся и приказал привести счастливицу.

Дана переступила порог и отчётливо назвала себя. Мёльдерс устремил на девушку особый, глубоко отрешённый взор ясновидящего. Дана же заблудилась взглядом в угрожающем чёрно-сером скоплении эсэсовских мундиров, но скоро нашла возвышающегося над всеми Штернберга, улыбнулась ему глазами, а затем поймала взгляд Мёльдерса. Зрачки её больших зелёных глаз резко расширились, словно у почуявшей опасность кошки. Она явно сумела разглядеть незримую обычному глазу чёрную пыль, забившую эфир вокруг приезжего оккультиста. Мёльдерс обрадованно растянул безгубый рот — он, в свою очередь, тоже многое увидел. Штернберг догадывался, что именно: следы совершённых убийств на яркой ауре девушки. И убийств далеко не простых…