И кирпич обратился в лучи света, которые, словно ленты гимнастки, расплескались во все стороны серпантином, а затем, собравшись в ярчайшую звезду, устремились туда же, куда летел Василий. К входу во вселенную, где и был он когда-то рождён.
– Но чем же всё кончится? – задумался Метатрон. – Он и правда сможет разрушить стену?
– Не думаю. Ему это уже не нужно. И потом, никакой стены для него теперь не существует. Его разум полностью свободен, и наш мир для него не более чем иллюзия. – Архангел вдруг стал печален и задумчив.
– Но ведь умершие, прошедшие круги очищения, так же уходят в свои вселенные и остаются там. Чем же отличается он?
– Не знаю. Возможно, именно тем, что он не проходил кругов очищения, ибо это может быть таким же ограничивающим разум процессом! – Михаил вдруг словно прозрел. – Мы долго спорили с Сатаной, и, кажется, только сейчас я понял смысл. А ведь он прост! Абсолютно прост!
– Смысл. И в чём же он?
– Те вселенные не уникальны! Они тривиальны! Они построены по принципу нашего мира. Они копируют эту модель!
– А по какому же ещё принципу они должны быть построены?
– Ты и правда ничего не понимаешь, Метатрон? – с иронией сказал Архангел.
– Теперь я точно ничего не понимаю. Пожалуй, я просто буду ждать божьей благодати и просить ЕГО дать мне ответ, зачем всё это случилось и к чему было нужно. Рано или поздно ОН станет говорить со мной.
– А если ОН не ответит? Ведь до сих пор ОН молчал.
– Меня тоже терзает это… ОН молчит уже слишком долго…
– Но у меня есть другая теория, Метатрон.
Архангел загадочно улыбнулся и замолчал. Он явно ждал, чтобы его спросили. В тишине, воцарившейся на границе миров, можно было различить лишь слабое шушуканье Жерара и Сириуса, которые, не встревая в разговор великих созданий, отошли на почтительное расстояние. Да ещё слышны были страстные поцелуи влюблённых служителей закона, которым вообще, казалось, было наплевать на всё вокруг.