Далеко, почти не различимая за хлопьями снега надежды, стояла троица: Мамедов, Вознесенская и Лавандышева, и по извивающимся их фигурам можно было понять, что обсуждают они что-то крайне юмористическое. Мамедов ужом вертелся перед обезображенной телеведущей, размахивал руками и паясничал, чем доставлял и ей, и её подруге неописуемое удовольствие. Как он не замечал их уродства, одному ему было известно. Наверное, происходило это оттого, что слишком много крупинок снега надежды попало ему в глаза, а потому видел он не реальное, но желаемое. Издалека телезвезды напоминали двух развязных старшеклассниц, напившихся портвейна в компании хулигана. Впрочем, это почти так и было.

– Какая же это теория? – не вытерпел Метатрон.

– Да. Интересно послушать, – поддержал его Гор.

Михаил улыбнулся.

– Что мы имеем? Имеем мы уникальный в истории вечности случай. По никому не ясным сейчас причинам, в бытность Носфературса ангелом-мечтатель-контроллером, происходит какой-то сбой, и один человек остаётся свободным. Как это произошло, сейчас непонятно никому. Тем более самому Носфературсу – единственному, кто мог бы пролить свет на это событие. Но он стал отчужденцем и, естественно, всё забыл. – Михаил указал на Елисея, подарив при этом поклон его дражайшей половине.

– Да, да, – закивал Елисей, – ничегошеньки не помню. Но, поверьте мне, я бы никогда…

– Спокойно, Носфературс, – остановил его оправдания Архангел, – не об этом речь.

Елисей покорно замолчал, чувствуя неизгладимую свою вину, как какой-нибудь сотрудник конторы, напившийся в нерабочее время вдрызг и по ошибке избивший в тёмной подворотне своего начальника.

– Альтерстент нашего экс-ангела также стал человеком. Да каким человеком! – ухмыльнулся Михаил, посмотрев в сторону троицы, где Мамедов, дёргая худосочными конечностями, в запале рассказывал двум знаменитостям историю своего задержания возле телецентра. Дёргался он, словно больной клаустрофобией, застрявший в лифте. Хрюшки же, не в силах сдержаться, спазматически корчились от смеха.

– Ну, то, что он стал таким, я думаю, к делу отношения не имеет, – выразил догадку Гор.

– По большому счёту, не имеет. Однако это тоже странно. Природа Альтерстентов настолько разнится с человеческим бытием, что большинство из них, теряя альтерангела, если не сказать все, остаются в нематериальной сфере, ну, или, на худой конец, уходят в демоны. Однако ИниПи стал человеком! Вы помните хоть одного, кто после отчуждения своей половины изъявил бы желание уйти в мир людей? Я – нет!

– Да. Я об этом и не задумывался, признаться, – вымолвил Метатрон, – вот он, видимо, первый и есть. То-то я думаю, что за человек из него вышел… Прямо демон во плоти!