И лишь за этим последовал удар меча. Черный жрец отшатнулся, едва не падая, несмотря на всю свою силу и массивность.

— Гиги! Зубран! Ко мне! — взвыл он.

Кентон не успел подняться, как двое жрецов оказались рядом, пытаясь проткнуть его. Он отпустил меч, потянувшись к кинжалу Захела. Ударив вверх, Кентон почувствовал, как обмякает тело над ним, оседая, будто воздушный шарик, из которого выпустили воздух, но одновременно острие меча пронзило его плечо. Он ударил снова, вслепую, и на него хлынул поток крови. Он услышал хрип и почувствовал, что вес противника его больше не стесняет.

Кентон схватил меч и вскочил. Из всей своры Кланета сейчас на ногах оставалось всего человек шесть, держащихся вне досягаемости дубины викинга. Сигурд тяжело дышал. Черный жрец тоже был не в лучшей форме — он схватился рукой за то место на груди, куда пришелся удар весла Сигурда. У его ног образовалась небольшая лужица крови из раны, нанесенной мечом Набу.

— Гиги! Зубран! — выдохнул он. — Убейте этих псов!

Барабанщик злобно покосился на него.

— Нет, Кланет, — ответил он. — Я не давал клятвы помогать тебе.

Гиги нагнулся над барабаном и, поведя могучими плечами, выбросил его за борт.

По толпе жрецов пронесся рев. Кланет застыл, ошеломленный.

Вдруг снизу, из-за борта, где бились о борт корабля волны, раздался звук — глубокий, угрожающий.

Гром барабана, грозный, зловещий… призывающий!

Брр-ум-ррр-умм-умм!

Змеиный барабан за бортом корабля! Подхваченный волнами, он бился о борт!

Призыватель Нергала!

Корабль вздрогнул. На море пала тень. Вокруг Кланета принялась сгущаться тьма.

Волны били в барабан со все большим остервенением. Туман вокруг черного жреца становился все гуще, он дрожал, трансформируя жреца Нергала в воплощение самого Повелителя Мертвых.

— Бей! — взвыл Гиги. — Быстрее! Бей сильнее!

Он подбежал к борту и перегнулся через него.

Кентон рванулся прямо к окутанной мглой фигуре черного жреца. Его меч пронзил тьму. До Кентона донесся пронзительный вопль — крик неверия, крик агонии.

И, ударив, он осознал, что грохот прекратился, что барабан умолк. Он услышал рев Гиги: