— Я тебя убью.

— И не сомневаюсь, моя пери!

Замотав рот пленнице куском мешковины, по запаху — оторванным от мешка с эльфийским зельем, Красавчик присвоил себе трубку Киндара и удалился. Амаранта сползла обратно на пол, но не нашла ничего достаточно острого, чтобы перерезать веревки. Вскоре пришел Ясур, посмотрел на нее с ненавистью и взвалил себе на плечо.

Нелюди уходили дальше на юг. Поселок ланн Кенниров провожал Моран ослепительным июньским солнцем и теплом погожего лета. Чудесный уголок Эрендола, разоренный и заброшенный.

Ясуру надоело ее тащить. Сбросив ношу на землю, он принялся сооружать носилки. Связав две длинные палки на расстоянии, харматанец прикрутил к ним ветки с листвой, положил пленницу в импровизированную повозку без колес и впрягся вместо лошади.

— Потерпи, моя пери! До самой границы, где полно эльфийских патрулей, мы тебя волочить не будем. Свои люди нас встретят раньше. Уже ждут, мы задержались.

Красавчик передернул плечами от молчаливого приговора во взгляде Амаранты. Она не сопротивлялась, не мычала и не извивалась в путах, как он ожидал. Но так было страшнее. Скорее бы от нее избавиться!

Два харматанца прятались в лесу в полудне пути от разоренного поселка. Они откликнулись на особый свист — условный сигнал, поданный Ясуром. То, что перед ней именно слуги Хармы, а не эльфы и не эймарцы, Амаранта поняла с первого взгляда: темные глаза, скуластые лица со смуглой кожей и нездешняя одежда в коричневых тонах, крашенная сурьмой и охрой, говорили сами за себя.

Торг пошел на варварской смеси эймарского и харматанского языков — контрабандисты договаривались о продаже эльфийского зелья, бросив пленницу на земле. Заплечные сумки развязали, позволив покупателям залезть в мешки по локоть. Тарабаня по-своему, харматанцы копались, нюхали и пробовали на вкус. Дословно их понимал только Ясур, а Красавчик кивал и улыбался. Судя по довольному виду Лу, зелье оценили высоко — в карманы контрабандистов перекочевали увесистые мешочки с золотом. Настала очередь живого товара.

— Эрендольская пери для гарема, — представил Моран Красавчик.

Харматанец потянулся к ее рту, чтобы убрать тряпку.

— Ой, не советую, она кусается! Вот гляди!

Красавчик показал на свою шею, и покупатель отдернул руку.

— Ее еще воспитывать и воспитывать, совсем дикая. Видишь, как смотрит?

— Злой товар стоит дешево, дорого стоит ласковый, — поведал слуга Хармы с жутким акцентом.

— Будет ласковая, все будет! Посмотри, какой носик, какие глазки. Светлые, у вас таких не водится!

У Амаранты от гнева стали бледными даже губы, но харматанец нашел это интересным. Он осторожно потрогал ее щеку коричневым пальцем.