— Успела забыть, за чем меня застала, звезда моя?

Да, действительно. Моран откинулась спиной на шершавый, изъеденный ветрами камень изгороди. Что было в оазисе раньше, до того, как пески подступили к нему вплотную? Древний город? От него ничего не осталось, кроме колодцев и огрызков камней. Всего в нескольких верстах отсюда бушевало пекло великой пустыни, прозванной кочевниками «Гневом Хармы». Она подступает все ближе, впиваясь жаждой в землю, убивая все живое, иссушая бурями…

— Мы сможем добраться до Харстана и «Прекрасной сирены» Гарта, если сбежим? — задумчиво спросила Амаранта, глядя на бледнеющую перед рассветом луну.

— Это огромное расстояние, моя пери, но я готов попробовать. Если «мы» — не шутка.

— Ты еще не научился понимать, когда я шучу, мой пери?

— Научился. У тебя самое жестокое чувство юмора, какое я встречал. А откуда ты знаешь старого Гарта?

— У меня тоже есть прошлое. Длинное-длинное, одной ночи на рассказ не хватит. Я иду спать.

Моран вернулась в шатер. Лу пробрался следом и лег рядом, накрыв ладонью ее руку. Ему так казалось надежнее, и Амаранта стерпела, не ударила в ответ. Главное — само решение, а судьба план подскажет. Пленники пустыни обретут свободу обязательно!

Алиссен

Алиссен

Алиссен спускалась по ступеням, держась поближе к стене. Куда Эверон ее ведет, если не на волю и не в подземные казематы? Арий безмолвствовал. Он обладал одним крайне неприятным качеством — раскрывать рот только тогда, когда это ему было нужно. Тяжело понять человека, который хранит все секреты под замком молчания.

— Мы идем к тебе в спальню? — игриво спросила Алиссен, оборачиваясь и поводя плечами.

По лицу ария тоже ничего не прочитать — оно мрачное. И все.

— Любишь вкусненькое? У меня губы сейчас сладкие, как вино в твоей фляжке. Хочешь попробовать?

— Открывай дверь.

— Эту? — Алис осторожно толкнула дверь: кровь от ран на груди все не желала сворачиваться — темное пятно расползалось ниже, стекая на живот.

— Открыла. У меня хорошо получилось? Я всякое умею…

Арий и архонт миновали башню. Вот уже и бесконечные каменные переходы тюрьмы остались позади. Алиссен на какое-то время заперли в пустой камере, а затем Эверон появился снова. Во дворе ария ждала закрытая повозка, запряженная парой лошадей.

— Залезай, — приказал он, открывая дверцу.

Внутри было душно от плотной ткани, наглухо затянувшей окна. Девушка села спиной к движению. Эверон занял мягкую скамью напротив и дал знак трогаться, дважды ударив кулаком в боковую стенку. Ворота Железной башни растворились, выпуская главного карателя в город, и с лязгом захлопнулись.