— Откуда это?

— Упала… на танцах. Ты с эльфа живьем срезал мясо, а теперь мой синяк смущает? Не смей меня лапать! Убери эти железки, и я уделаю тебя голыми руками! Раздавлю твою голову и выну злобную душу из сумки Моргвата на расстоянии! И не рассчитывай на свою арийскую магию, я сильнее! Думаешь, я молний не видела? Умею сама! — выпалила Алиссен, оставив попытки соблазнить ария.

— Вот теперь я верю в твою искренность.

— Куда ты меня везешь?

— В городскую тюрьму.

— Зачем туда?

— Завтра тебя повесят, — спокойно подтвердил Эверон сказанное ранее. Оказывается, он не передумал.

— Нет…

Алиссен опустила голову и крепко зажмурилась.

— Я был лучшего мнения об архонтах, — презрительно добавил арий, — в тебе я не вижу иных достоинств, кроме грубого притворства и смазливой внешности. Но если ты ублажала Моргвата так же умело, как только что передо мной распиналась, он за тобой придет. Об огласке казни я позаботился.

— Я не… я с ним не…

Алис отвернулась от ария, пряча лицо и стесняясь слез, капающих с подбородка. Она не сразу смогла заговорить.

— Моргват за мной не придет. Он меня бросил.

— Какая жалость.

— Пока мы любовались на ураган в сфере, ты прогнил насквозь, начиная с головы, как тухлая рыба!

— Своим жестоким любопытством вы с архонтом устроили мне ад на земле. Вы пытали меня восемь лет подряд! Ежедневно! — ответил Эверон со сдержанной яростью.

— Зато ты до сих пор жив!

— За эти годы врачеватели перепробовали на мне столько всякой дряни, что я едва не умер от лечения!

— Моргват не знал, что тебе больно! Мы смотрели на живую магию и защищали ее, мы берегли твою душу и хранили, как драгоценность!

— Берегли. Защищали. Душу ария? — переспросил Эверон, раздельно произнося каждое слово, будто вслушиваясь в их смысл и все равно не веря.