Мотор, естественно, не завелся. Пришлось брать мотоцикл за руль и толкать его под бетонной конструкцией прочь от Звезды. Все-таки байк был тяжел, и его передвижение отнимало все силы… Вжик скрипел и стонал, но ехал. Большинство людей с октаграммы, к счастью, смогли убежать. Я видела только несколько тел тех, кто то ли умер, то ли находился в обмороке, но помочь им сейчас не могла. Для начала нужно было выбраться самой и позвать на помощь…

Светлая воронка, которая окутывала лабиринт в начале обряда, пропала, превратилась в тяжелый туман. Потускнели контуры лабиринта с Аррета, но пока не исчезли. Между ними метались призрачные тени — не то люди, не то псы, не то те и другие… Странные звуки бродили в тумане, отражаясь от бетонных балок октаграммы. И большую часть их порождало бульканье и щелканье быстро растущей Звезды… Единственное, что вселяло надежду, — вокруг стало постепенно светлеть. А в остальном мы с Вжиком словно очутились в каком-то новом, туманном, пугающем мире.

Где-то рядом раздался стон. Я увидела в тумане человека, который сидел, прислонившись спиной к бетонной опоре октаграммы. Опустила подставку мотоцикла, чтобы он вновь не упал, и подошла посмотреть, кто это. К моему изумлению, сидящей фигурой оказалась Ольга Николаевна — музейщица, едва не продавшая нам с Антоном «Хаос».

Надо же, какая ирония судьбы…

— Ольга Николаевна! — я потрясла ее за плечо. — Что с вами? Поднимайтесь, отсюда надо уходить!

Она подняла залитое слезами лицо. В глазах мелькнула тень узнавания.

— Вы?.. Но как?.. Я не могу идти, упала сверху… кажется, ногу сломала.

Ну час от часу не легче…

— На одну ногу можете опереться? И на меня? Вставайте, потому что если мы не уйдем — мы погибнем.

Кое-как, со слезами и стонами, мне удалось взгромоздить ее на сиденье Вжика, и дальнейший путь мы проделали втроем. Звезда времени не теряла: пока я возилась с упавшей музейщицей, она догнала нас. Правда, скорость продвижения Звезды с каждым метром снижалась. Она все еще ползла вперед, пожирая бетон, но словно уже через силу. Пена, в которую взбесившийся амулет преобразовывал все на своем пути, вспухла выше человеческого роста. Она колыхалась, как кисель, лепила из себя смутные неопознаваемые образы и тут же стирала их. Молнии сверкали между клочками пены, оставляя резкий запах озона. Звезда стонала и вздыхала. Здесь, вблизи, кожей можно было ощутить, сколько же она накопила Силы. Сколько энергии в этой массе. И я опасалась, что в один прекрасный момент Звезда не выдержит напряжения…

Я из последних сил толкала Вжика вперед. Звезда за спиной притихла и, кажется, больше не двигалась. Я оглянулась: молнии проскакивали уже внутри этой туманной массы, все чаще и чаще, с тихим угрожающим треском.