– Подумай о важном, о главном, – сказала Алиса. – Это поможет.

Она подхватила Змейкота, села в кресло и посадила полупризрака на стол передо мной. Змейкот свернулся клубочком, а Алиса, подперев руками подбородок, стала глядеть на меня болотными глазами.

Ладно, пора собраться и идти на помощь. Я заглянула в синюю глубину бокала.

Так, подумать о важном.

Луна в лужах, глаза-вишни и ощущение, что я ему нужна.

– А ты тщеславна, – вдруг прервал мою медитацию Змейкот.

Я отвлеклась от синей воды и сердито поглядела на полупризрака.

– Вообще-то я тут стараюсь твой дом спасти, – колко заметила я.

– Я же полупризрак, могу делать что хочу и говорить что думаю. А вот тебе нужны лишь те, кому сама ты малоинтересна.

Зачем он это говорит, особенно сейчас? Я хочу к Моему Волку и думаю о нём. Я хочу в Тёмный Уголок. Но я не такая, как считает Змейкот. Я ценю тех, кто любит меня: и маму, и бабушку, и Джин, и даже Алексея. Я ценю наше лето, и нашу деревню, и нагретые доски, и мятую клубнику в молоке. Я люблю и посиделки в кафе с подругами, и мамины блины, и город свой со сказочными местами, типа арт-чердака. Я люблю Тёмный Уголок, но и Задорожье люблю. Не хочется жить в одном мире, когда доступно множество миров. Я вижу вокруг Задорожье, но внутри меня – Тёмный Уголок. Глупый Сорокопут. Зачем ты выбираешь мир, когда можно не выбирать? Ты хочешь спрятаться, но не забирай себе всё. Ты страдаешь, и я хочу помочь тебе.

И я выпила синий коктейль, похожий на маленькое Воровское Озеро.

Сорокопут

Сорокопут

Дети перед сном думают о тайных мирах, дети гуляют под сверкающим небом Тёмного Уголка и под утро возвращаются в Задорожье, рисуют карандашами, воображают сказочные миры и мечтают о чудесах.

Она же давно не ребёнок, она рано узнала болото – тайный мир её Чудовища. Из болота нет выхода наружу, здесь его царство. Но если нет дверей, то можно создать свою – и убежать, освободиться, спрятаться в Тёмном Уголке.

Она перехитрила Чудовище. Она убегала по ступеням и перед его носом захлопывала дверь. Сорокопутом она улетала из болота. Тот, кто с крыльями, не тонет.