Эти мысли Игорь гнал прочь, уповая на то единственное, что всегда умирает последней. Надежда. Только она заставила Игоря разбить невдалеке от туристического маршрута свой небольшой лагерь. Он день и ночь топтал камень под ногами, шлифуя его подошвами своих кроссовок, как и тысячи других туристов. Всматривался в развалы и нагромождения валунов, ища в контурах изъеденного временем известняка какие-нибудь инопланетные или уже больше земные очертания. Заглядывал в небольшие расщелины, спускался в них, исследуя каждый уголок, спрятавшийся от солнечного света, но все было тщетно. Завтра к нему должны были прибыть Маша с Виктором, которые неожиданно согласились помочь ему в поисках, а он, проведя на плато целую неделю, не знал, что им показать. Не мог даже предположить, откуда стоило начать поиск.

Он исследовал и близь лежащие пещеры, именуемые местными Трехглазкой и Мисхорской пещерой, но кроме окаменевших коралловых рифов с отпечатками древних обитателей великого океана, горы льда и снега, не мог найти ничего, что бы вывело его на искомый объект. Величественно, красиво, но с каждым днем все безнадежнее и печальнее.

Очередная порция туристов брела по склону к пику горы. Ай-Петри. Красивая сказка, как и все здесь вокруг. Любовь, которой нет места на этой земле, злые боги, истребляющие и испытывающие человеческий род, святые люди и герои, жертвующие собой ради жизни и веры в чудо. Эта гора и сама со временем могла стать божеством, не поумней однажды люди, и не уничтожь они своей беспощадной наукой веру в чудеса, веру в великих и всемогущих.

Ржавый поручень черной змеей вился по краю обрыва. Местами оборванный миллионами облокачивающихся рук, он то и дело норовил обломиться и увлечь за собой нескольких особо подверженных фотоболезни людей, бездумно облокачивающихся на эту хлипкую и не надежную опору. Но виды, открывающиеся со смотровой площадки и близь плато, вполне могли стоить и жизни.

«Увидеть Париж и умереть! Не знаю как на счет Парижа, но здесь тоже весьма красиво. А что касается смерти, то ей, по-моему, все равно, где встретить тебя. На вершине Эйфелевой башни, или здесь высоко над землей, морем и небом?»

Игорь улыбнулся своим мыслям, посмотрел на крест, расположенный на недалеком пике, к которому со смотровой площадки на плато тянулась канатная тропа, состоящая из трех тросов, закрепленных местными скалолазами и одновременно любителями легких денег всего лишь, как аттракцион. Игорь прошелся по ней как-то раз, но ничего нового не увидел. Лишь понял, что больше ходить по этим тросам, он не хочет. Ветер, сбивающий ноги с опоры, сведенные в напряжении руки и глаза, которые должны были бы высматривать щели и впадины в горе, а на самом деле смотрящие лишь себе под ноги.