Не слушая его, Игорь обратился к приходящей в себя женщине, с надеждой услышать хоть какое-нибудь разъяснение ее слов.

— Откуда я не выберусь? — быстро спросил он. — Чего мне нужно остерегаться?

Женщина перевела взгляд на него и, не понимая, переспросила:

— Что?

— Вы сказали, что я не выберусь. Откуда? И чего мне опасаться? — еще быстрее затараторил Игорь.

— Эй, а ну пошел вон! Пока я тебе харю не начистил! — мужик схватил Игоря за плечо.

Парень с мольбой смотрел на женщину, но та отвечала лишь ничего не понимающим взглядом.

— Я сказала? — удивилась она.

Игорь встал и отошел в сторону, понимая, что та ничего не помнит. Красномордый принялся тут же поднимать свою жену, спрашивая у нее, что же тут случилось, но Игорь участвовать в дальнейших разговорах не стал, к тому же, по склону горы уже поднималась новая партия туристов, спешащих увидеть и запомнить все красоты предстающие перед ними. Даже если женщине вновь станет плохо, то кто-нибудь ей поможет, хотя по румянцу, показавшемуся у нее на щеках, предполагать повторный обморок было глупо.

Игорь направился к себе в лагерь. Он был рад той мысли, что его поход не напрасен, что он где-то совсем рядом с целью. Но так же он был всерьез озадачен предупреждением, понимая, что его открытие, которое ему только предстоит сделать, может стать для него и финалом. Было страшно. Страшно до дрожи во всем теле. Но жажда приключений была выше того холода, что повеял от слов женщины:

— Не выберешься.

Да может это вообще обман, с целью запугать его. Игорь решил так и думать.

41. Менты

41. Менты

Леонид Васильевич был очень удивлен. Его жена, человек, который в своей жизни любил ходить только лишь по бутикам, решилась, да что там решилась, она сама потащила мужа на экскурсию. Да еще на какую. Пускай Леонид Васильевич мог понять и принять ее желание посетить Бахчисарай, вечно зеленый и цветущий дворец хана. Пускай он был не против похода в Свято-Успенский монастырь, расположенный в чреве горы, вырезанный в ее плоти. Все-таки Лиза была человеком верующим, и на нее изредка находило желание помолиться под вкрадчивый, но, по мнению Леонида Васильевича, заунывный голос батюшки, чье песнопение имеет способность чарующе растекаться под куполом храма и приобретать подобие величественного гласа с небес. Но вот чего Леонид Васильевич не мог принять ни в каком виде, так это желание своей супруги, отстояв службу в монастыре, тут же отправиться пешком в горы, смотреть на какие-то там развалины древнего городища. Леонид Васильевич смотрел на свою жену с нескрываемым удивлением и немалой долей восхищения.