– Их совсем не обучали боевым искусствам, – покачав головой, произнес Торан, – не то, что тех монахов, которые напали на Словские острова…

Звякнула тетива, просвистев, в воздухе мелькнула стремительная тень – и прежде чем Литин успела что-то понять, Торан, с торчащей из груди стрелой, как подкошенный, рухнул на камни.

Из темноты отверстия в стене бесшумно вышел маленький человек в одежде бархарского моряка. За его широкий красный пояс была заткнута короткая кривая сабля, а в руках он держал небольшой арбалет. Вслед за ним вышел здоровенный бородач с гривой светлых волос, что падала на могучие плечи и бычью шею. Оба они победоносно улыбались, глядя на неподвижное тело поверженного противника и замершую возле него женщину.

Литин не могла поверить своим глазам. Неуязвимый и непобедимый Торан лежал на камнях, раскинув руки, а из груди у него торчала стрела. Все надежды женщины рухнули, и мир вновь стал мрачным и безрадостным, а жизнь – бесцельной. Она извлекла из-под складок платья кинжал – то ли для того, чтобы сразиться с мужчинами, то ли для того, чтобы покончить с собой.

Продолжая улыбаться, маленький моряк подошел к телу Торана и, наступив на руку, все еще державшую стилет, скинул с головы убитого врага капюшон.

– Ну, это явно не монах! – произнес моряк, разглядывая открывшееся лицо. – Похож на пантрийца…

– На пантрийца? – глухим басом переспросил бородач. – Уж не Торана ли ты завалил?

Маленький моряк ничего не ответил, и улыбка вмиг слетела с его губ, когда глаза пантрийца открылись и сверкнули не предвещавшим ничего хорошего огнем.

Одним движением руки, на которую встал моряк, Торан опрокинул его на спину и, стремительно вскочив на колено, всадил ему в сердце стилет.

Бородач тупо смотрел на него, еще не осозновая смысла происходящего.

Поднявшись на ноги, Торан взялся за стрелу и, закусив губу, вытащил ее и сломал:

– Надо брать арбалет побольше и стрелы подлиннее!

Лицо бородача искривилось в гримасе злобы и ярости, извлек он из-за пояса длинную изогнутую саблю и двинулся на Торана, подобно разъяренному быку.

Тот скинул черную тогу, на накидке его виднелось небольшое пятно крови. Разбрасывая камни, бородач приближался, а Торан, казалось, не обращает на это внимания. Здоровенному бархарцу оставалось сделать три-четыре шага. Торан запустил руку себе за спину, ладонь его взялась за рукоятку меча и на треть вытащила лезвие из ножен.

– Демон ты или человек? – закричал бородач, нанося удар.

Клинок стремительно выскочил из ножен и преградил путь сабле, полумрак галереи озарила вспышка искр, когда сталь ударилась о сталь. Отразив удар, Торан присел на колено и резко провел лезвием меча по животу противника, распоров его одежду и кожу. Бородач рубанул саблей вниз, но кривое лезвие лишь бесцельно распороло воздух – Торан находился уже сбоку.