– Доброй ночи, доктор.

– Доброй ночи, доктор. У двери ждет Ругози, он вас проводит наверх.

Патологоанатом молча пожал руку Кливленду Вилеру и вышел.

– Знакомое чувство, – начал Карл. – Всегда нужно что-то сказать. Что-то запоминающееся, все-таки конец эпохи. Как «маленький шаг для человека…».

Кливленд Вилер растянул губы в улыбке – эдакий кумир университета, но пятнадцать лет спустя, – чуть менее широкой, чуть менее искренней и совсем не отражавшейся в глазах. И голосом, привыкшим отдавать приказы, произнес:

– Если вы хотели процитировать первые слова астронавта на Луне, то ошиблись. Первые слова он произнес, стоя на трапе, когда ткнул ногой грунт. «А тут, похоже, мягко. Можно ногой расшвырять». Эти слова – настоящие – мне всегда нравились больше. Их не повторяли, не заучивали и не выдумывали, но они подходили и к тому моменту, и к дальнейшим событиям. Патологоанатом пожелал доброй ночи, а вы сообщили, что его ждет шофер. Разве можно сказать лучше? Думаю, он бы согласился, – добавил Вилер, едва качнув волевым подбородком с чуть заметной ямочкой в сторону раскаленной черной двери.

– Хотя человеческого в нем было мало.

– Так говорят. – Вилер улыбнулся лишь уголками рта.

Не успел он развернуться, как Карл почувствовал, что пора. Сама комната отодвинулась на второй план – более важным, чем здесь и сейчас, стало то, какой следующий шаг предпримет Вилер. И какой предпримет потом.

– Я не оговорился, Вилер, – невозмутимо продолжил он, стараясь не упустить момент.

Сами по себе произнесенные слова могли бы вызвать еще одну полуулыбку и вылететь из головы. Но вот тон… и, возможно, еще «Вилер». В таких вещах обычно следуют неписаным правилам. Для тех, кто стоял на одной с ним ступеньке, и для тех, кто был на ступеньку пониже, он был Клив. Для тех, кто еще ниже – «мистер» в личной беседе и «Вилер» за спиной. Равный не стал бы употреблять «мистер», ну, может, только если хотел обидеть. И уж точно никогда равный, как и непосредственно подчиненный, не выбрал бы в качестве обращения фамилию. Не важно, что зацепило Кливленда Вилера, но руку с ручки двери он убрал. На напрягшемся лице читался интерес.

– Давайте вы мне поясните, доктор, что конкретно имели в виду.

– Я сделаю больше. Идемте, – сказал Карл.

Без лишних жестов, намеков и пояснений он подошел к задней части комнаты слева, оставляя за Вилером решение, пойти следом или нет. Вилер пошел.

В углу Карл развернулся и выпалил:

– Если вы потом кому-нибудь проговоритесь, я буду все отрицать. А если вернетесь обратно, то не найдете ничего в подтверждение ваших слов.