— Тебе нравится песня?

Он заморгал. И внезапно понял, что в голове по-прежнему звучит та же музыка.

— Ты снова… слышишь мои мысли?

— Нет. Но ты думал об этом раньше, а мне просто интересно.

Бадди немного подумал.

— Ага, — кивнул он. — Ага, очень нравится. Мне от нее… хорошо.

Она помолчала и призналась:

— Мне тоже! По-моему, это прекрасная песня. Я думаю, музыка Фауста такая… — и следующее слово она прошептала, будто это что-то неприличное, — живая! В ней жизнь, какой она должна быть! В ней есть все, но боль упорядоченная, в ней есть смысл и порядок, так что снова почти хорошо. А ты так же чувствуешь?

— Н-не знаю… Мне она просто нравится.

— Наверное, — сказала Ли с легкой печалью в голосе, — людям нравится одно и то же по разным причинам.

— Тебе эта песня сильно нравится. — Он опустил глаза, пытаясь понять, как именно ей нравится песня. Но у него ничего не вышло. На его пижаме были темные пятна от ее слез. Он не хотел, чтобы она плакала. Подняв глаза, он улыбнулся. — А знаешь, сегодня утром я чуть его не увидел.

— Фауста? Ты видел Брайана Фауста?

Он кивнул:

— Почти. Я работаю в бригаде ремонтников в Кеннеди. Когда это случилось, — он показал на глаз, — мы как раз обслуживали его лайнер.

— Его корабль? Ты?

Удивлялась она совершенно по-детски, и ему это нравилось.