Он помотал головой:

— Я весь день спал. Это мой завтрак.

Он указал локтем на рыбу, которая уже жарилась над костром.

Но несколько часов спустя, когда пляски стали исступленными, рыбу уже вот-вот надо было снимать с огня, а дети выкатывали палочками из углей последние печеные бататы, я пошел назад к затонувшей лодке, на которой мы раньше сидели. Она была на три четверти полна воды.

Под слоем неподвижной прозрачной воды, свернувшись в клубочек, спал Торк — возле рта рука, неплотно сжатая в кулак, жабры сзади на шее ритмично пульсируют. Только плечо и бедро торчат из-под воды в затопленной лодке, как острова.

— Где Торк? — спросила меня Ариэль у костра; шкварчащую рыбу снимали с подпорок.

— Он прилег поспать.

— Ой, он же хотел разделать рыбу!

— Ему завтра предстоит тяжелая работа. Ты точно хочешь его разбудить?

— Нет, пускай поспит.

Но Торк уже шел от воды, откидывая со лба мокрые, капающие волосы.

Он ухмыльнулся нам и пошел разделывать рыбу. Помню, как он стоял на столе — ноги по обе стороны рыбьей туши, рука с большим ножом ходит вверх-вниз (да, детали — такие вещи запоминаются). Прерывается, чтобы раздать порции рыбьего мяса, и снова начинает резать.

В ту ночь — музыка, топот по песку, крики над костром — мы шумели сильней, чем море.

IV

Автобус, который по расписанию уходил в полдевятого, прибыл более или менее вовремя.

— По-моему, им не хочется ехать, — сказала сестра Жоана. Она должна была везти детей в штаб-квартиру корпорации «Акватика» в столице.

— Они просто устали, — ответил Жоан. — Зря полуночничали вчера. Ну-ка, полезайте в автобус. Да попрощайтесь с дядей Кэлом.

— До свидания. — Это Фернандо.

— До свидания. — Клара.