— Я не знаю! Не знаю! Святая Луна, спаси меня, я не знаю! — прокричал он, по его лицу текли слёзы. Раздался звук рвущейся плоти и безумное чавканье. Он начал терять сознание, и я левитировала одно из лечащих зелий из мед кабинета и насильно влила ему в глотку. Он поперхнулся, затем снова закричал.

— Болезнь! Мы должны… Она не… — Единорог запнулся, когда рейдерша снова принялась бешено жевать его ногу.

— Говори! — проревела я, дав ему ещё одно лечебное зелье.

— Эта зараза не берёт пегасов! — прокричал он, когда кобыла схватила и потянула его заднюю ногу. Я влила в Минт Фреша ещё одно зелье. — Мы не знаем почему! Они невосприимчивы! Святая Селестия, остановись!

Он дважды выстрелил мне в голову. Он убил эту безоружную искалеченную пегаску-заключённую в режиме невидимости как подлый трус. Я отчётливо видела кровь на его копытах. И я, чёрт возьми, не собиралась останавливаться!

— Тогда зачем вы это делали? — потребовала я ответа, протолкнув полностью одну из его ногу через решётку. Рейдерша внутри завизжала от восторга.

— Чтобы… — начал было он, но тут его голова взорвалась во вспышке малинового света.

Оперативный агент Лайтхувз стоял в дверном проёме, его боевое седло было наготове, и я оказалась под прицелом двух лучевых пушек. Он выглядел… впечатляюще. Может быть немного тошнотворно.

— Я мог поклясться, что Минт Фреш скорее сдохнет, чем станет говорить. Безусловно, я не ожидал, что рейдера можно использовать как орудие допроса. Это стоит взять на заметку.

Если бы я только могла вытащить ствол и выстрелить, я бы сделала это, но агент был подобно взведённому курку. Он продолжил, его голос звучал тихо и монотонно:

— Если бы вы потерпели день… всего один день… то всё было бы чисто, хорошо и доведено до логического конца. Но нет. Вы явились сюда, всё усложнили, нарушили ход моей операции и, в довершение всего, скормили рейдеру моего доверенного адъютанта, чтобы заполучить ответы. — Он подмигнул мне, а затем улыбнулся. — Не думаю, что смогу заинтересовать вас новой работой, верно? Силы безопасности Анклава нашли бы вам применение.

— Да вертела я вас на своём рогу, — ответила я. Не очень красноречиво и броско, но сейчас я была в весьма скверном настроении. — И дай угадаю, сейчас ты и меня пристрелишь?

Он явно этого хотел. Я заметила, как он опустил взгляд на кобылу, жадно отрывающую кусок за куском от Минт Фреша. Когда же он снова взглянул на меня, я поняла, что Лайтхувз, безусловно, думает об этом.

— Это действительно необходимо. Вы не та пони, которую стоит недооценивать. Это будет мудрым поступком — прикончить вас сейчас. — Он сделал глубокий вдох. — Но, к несчастью, вы много значите для моих операций. Если я сдам вас Деусу и Ростовщице, то смогу спокойно спать, — будничным тоном ответил он. Это было приятно слышать, кто-то хотел поймать меня не ради нелепой кучи крышечек. — Так что вас сейчас обыщут, а потом вы очень вежливо пройдёте в тюремный отсек. После я закончу здесь, и ход вещей вернётся в нормальное русло.