Я посмотрела сперва на одного, затем на другого.

— Блиц вопрос: у кого из вас ключи?

Второй охранник посмотрел на первого, в то время как тот с ужасом уставился на меня. Я посмотрела прямо ему в глаза и скользнула в З.П.С… Три телекинетических пули полетели в лицо пегаса. Луна свидетель, его голова взорвалась прямо передо мной. Отстранив эту картину на второй план, я уставила свой взор в глаза второго охранника. Я не говорила, не угрожала, даже не моргала, но пегас дрожал с головы до кончика хвоста.

— Достань ключи и открой решётку, — медленно сказала я, а затем добавила: — Я не хочу тебя убивать.

«Но я не отвечаю за себя, если ты попытаешься сделать что-то лишнее.»

Он весь дрожал, пытаясь вытащить ключи из кармана своего друга, но чуть погодя ему даже удалось обуздать свою тряску, чтобы открыть дверь. Я почуяла, что он хорошенько обмочился. Неплохо. Я вышла, всё ещё глядя на него, затем мотнула головой в сторону клетки. Он зашёл в камеру и заперся.

— И не вылезай отсюда, — всё что я сказала, обыскивая его. Я нашла несколько таблеток Бака, большой шприц с рисунком четырехглавого дракона (вероятно Гидра) и набор доз, как я поняла Стампейджа.

И вдруг я услышала крик Глори. Даже стальная дверь с табличкой «Помещение для допросов» не смогла заглушить её вопль. Я била по ней своими копытами, попутно ковыряясь в замке магией. Без толку. Я взглянула на следующую дверь с надписью «Наблюдательный пост», и вышибла её. В комнате было пусто, за исключением металлического стола. И затем мой мир окрасился красным, в пучине ярости и гнева.

Через стекло я увидела лежащую на столе Глори. Один ублюдок прижимал её туловище, другой же удерживал её круп на месте. Это могло быть наглядным пособием по изнасилованию, если бы кожа на её боку не почернела и не дымилась от химических ожогов на её кьютимарке. Восходящее солнце на её боку исчезло навсегда, оставив после себя пустое и тёмное полушарие.

Я обрушила свои копыта на зеркальное окно. Стекло задребезжало. Бросив вопросительный взгляд в мою сторону, эти двое продолжили свою работу. Один из них вытащил клеймо. Я видела этот знак меньше часа назад, выжженный на боку заключённой дашитки. Он направил клеймо под пламя паяльной лампы, и я видела, как оно медленно окрасилось вначале в красный, а затем в жёлтый цвет. Я вложила всё силы в свои копыта, но стекло так и не разбилось. Оперативный агент Лайтхувз вздохнул, когда посмотрел на меня из другого окна наблюдательного поста на дальней стороне помещения для допросов.