Я вздохнула поглубже, думая, как бы помягче сказать ей.
— Я изнасиловала кое-кого…
Вот. Я так и сказала. Именно так. Думала, что это будет труднее, что буду ходить вокруг да около. Вместо этого, признание выпало из меня, как кирпич.
— Я изнасиловала жеребца в родном Стойле.
Скальпель странно покосилась на меня.
— И что?
— А то, что это всё неправильно!
Она присела на корточки. Взгляд был озадаченным.
— Хм… это неожиданно.
— Что именно?
— Чувство вины, — обронила кобылка, проходя к шкафчикам и вытаскивая ключ из кармана халата. Она достала бутылку «Дикого Пегаса» и пару стаканов, заперла шкафчик и уселась за столиком у Авто-Дока. — Оно довольно редко встречается здесь, на Пустоши, знаешь ли. Обычно является следствием переизбытка морали или тяжёлых ударов по голове, — тихонько добавила она, разливая виски.
Я глянула на стакан с чудесным «Пегасом», облизнула губы и заявила:
— Ты тут разглагольствовала о вреде наркотиков, а теперь спокойно поишь меня алкоголем?
— Если не хочешь, я могу выпить обе стопки, — лениво улыбаясь, сказала она и подняла свой стакан.
— Нет, не хочу, чтобы мой доктор тоже напился. — Я подняла свой.
— Поверь мне, пара глотков меня с ног не свалит, — усмехнувшись, ответила она. Вот только какая-то невесёлая у неё была улыбка. — В той бочке дерьма, что ты выхлебала за всю жизнь, выпивка явно будет ложкой меда.
Она одним глотком опустошила стопку, выдохнула и улыбнулась.
— Если ты чувствуешь вину за содеянное, значит на то должна быть причина.