– Это слова Серсеи? Ведь она послала тебя, Джейме?

– Если думаешь вывести меня, то твой выстрел прошел мимо. Я таким штучкам научился давно, когда ты еще тенью ходил за своими сестренками и, разинув рот, слушал, что прикажет Черная Рыба.

– Верно, у нас у обоих есть старшие сестры. Но я, по крайней мере, не распускал рук и не залезал к ним под юбки. Мне других баб хватало, – Джейме шутки почему-то не оценил, сжал губы и нахмурился. Роман торопливо, но вместе с тем и миролюбиво добавил. – Ладно, не серчай. Это я так, к слову. А вот учиться никогда не поздно. К примеру, я многому научился за последние полгода. А ты, Джейме, научился?

– Что-то мы не о том говорим, – заметил Ланнистер, успокаиваясь.

– Вот и я думаю – когда же тебе надоест наш пустой трёп?

– Зачем же ты тогда на него согласился?

– А что еще мне делать? В осаде, знаешь ли, развлечений совсем мало. Вот я и решил на тебя посмотреть. Вдруг, услышу что-то интересное?

– Признаюсь, ты неплохо показал себя за последнее время. Но все это не больше, чем комариные укусы. Сдавайся, Эдмар, и давай перейдем к условиям.

– А ты сможешь сохранить мне жизнь? Сможешь удержать Серсею и оставить мне Риверран?

– Может, и смогу, – Джейме прищурился.

– А моя сестра Кейтилин? Что будет с ее детьми?

– Когда Болтон подавит восстание и возьмет весь Север под свою руку, твоя сестра сможет покаяться. Лично мне все равно, что с ней будет. Может, ты и уговоришь Болтона оставить ей жизнь.

– Ну, это не сложно. Дредфорт всегда славился своим милосердием, – Роман понимал, что разговор не имеет никакого смысла. Согласившись на него, он хотел лишь одного – посмотреть на Джейме вживую, собственными глазами, попытавшись его прощупать и понять. – Богов мы гневим нашими грехами, а людей – достоинствами. А твоя слава такова, Джейме, что веры тебе нет. Поверить твоим словам и сдаться? Так просто? Принять обещания Цареубийцы?

Вот тут Джейме наконец-то проняло. Он до хруста сжал левую руку и едва не ударил его своим золотым протезом, сдержавшись в последний момент.

Роман не понимал Ланнистера. Не понимал, почему глупая гордыня и ослиное упрямство мешают Джейме рассказать всему Вестеросу, от чего он спас столицу, прирезав Безумного короля и нарушив свою клятву. Но если он любит страдать и продолжает молчать, то значит таков его выбор. Он бы мог стать героем, о котором складывают песни. Вместо этого Ланнистер довольствуется ролью всеобщего парии. Он словно получает от нее какое-то болезненное извращенное удовольствие. Тщеславие, вывернутое наизнанку.

– Это твои последние слова?