— Когда же ты научился так врать, мальчик мой? — укоризненно вздохнул старик.

— Наверное тогда, мистер Дамблдор, когда вы начали врать мне, — окрысившись, резко ответил я.

— Я? — удивлённо вскинул он брови. — Это когда, позволь спросить?

— Когда твердили о кровной защите, которой нет и не было никогда. Когда говорили, что у моих родственников мне будет безопасно, но на самом деле вы и так прекрасно знаете, как там ко мне относились. Когда говорили, и не только мне, что Хогвартс — самое безопасное место Британии, а меня здесь пытаются убить каждый год по нескольку раз. Когда твердите о дружбе и мире, толкая окружающих к ненависти и войне. Когда… Я уже не помню, когда вы правду говорили, директор… сэр!

Меня не обманешь твоей растерянной рожей, старик! Я все твои эмоции чую! Настолько сейчас не вязалось его выражение лица с фонящими чувствами холодной насмешки и интересом патологоанатома, вскрывающего труп с патологиями. Отчётливо складывалось ощущение, что он пытается меня выбесить и выбить из колеи для того, чтобы я сорвался и напал, или ещё что агрессивное сделал. Раньше бы он и просто, своей властью смог бы меня приструнить, но теперь вам не тут! У меня теперь есть родственники, с которыми стоит считаться. Я знаю, что он с Сириусом несколько раз встречался и пытался увещевать и взывать к высоким идеалам, но добился лишь отборной матерщины от крёстного. Так тут ещё и Вальдесы нарисовались, не предусмотренные никакими планами и раскладами, как весомая сила. Хорошо, что Каролина не в Хогвартсе училась, и она не имеет перед ним ни малейшего пиетета, ведь ей не промыл мозги с Всеобщим Благом и собственным авторитетом старый пердун. Она вообще в Британии оказалась около года назад, в рамках обмена студентами–стажёрами Аврората. Типа, чей круче — английский или испанский.

— Ты ошибаешься, мальчик мой, — печально покачал он головой. — Твой крёстный слишком долго был в Азкабане и он мог не так тебе всё…

Ах ты ублюдок! Мне сейчас стоило очень больших усилий взять себя в руки и загнать себя в равнодушное состояние. Хотя, пусть что хочет думает, и пусть хоть Блэка, хоть Волдеморта подозревает. Достал он меня!

— Что вы от меня хотите, директор? — холодно перебил его я, с лицом, полностью соответствующим голосу. — Хотите, чтобы я исполнил своё предназначение? Так я это сделаю и без вас, только не мешайте. Я ведь знаю про пророчество, а вы, директор, сами говорили, что Волан–де–Морт не умер и скрывается и тогда, на первом курсе, после Квиррела и этим летом, при всех здесь, у себя, в этом кабинете. Только вам не поверил никто, кроме мистера Малфоя. Уж он–то наверняка о таком знает.