Я совсем немного расслабился и с интересом стал осматриваться, пока не остановился взглядом на фениксе. Интересное создание. Он был почти таким же фамильяром, как и Живоглот Гермионы. Только у неё воплощённый дух Хаоса, а тут создание чистой стихии Огня. Такое же отражение материальной и живой стихии, почти неуничтожимое и практически вечное создание, и фамильяр с неповторимыми свойствами.

Что я знал о фениксах? Светлое создание, абсолютно неплотоядное, водится только в Индии, Китае и на Ближнем Востоке. Фамильяром может считаться лишь условно, даже если привязан к магу ритуалом. Своевольная и капризная птичка. Основное предназначение — транспорт и летающая аптечка для хозяина. Тонкость перемещения состоит в том, что может перенести только в то место, которое знает пользователь, и чей образ передаёт каждый раз по связи хозяин–питомец. Обладает уникальной способностью криком прогонять призраков, привидений и прочих полуматериальных некросущностей, вроде баньши. Помимо всего феникс является незаменимым кладезем ценнейших алхимических ингредиентов — пернатый сейф с бриллиантами просто.

Сейчас Фоукс был совсем ещё мелкий по сравнению с тем, каким я видел его в прошлый раз, примерно размером с мою Хедвиг. Тогда он мне очень сильно помог и практически спас жизнь, выклевав глаза василиску и почти залечив его укус на моём предплечье. В том замесе с червяком–переростком у меня получилось позвать его только потому, что в руках была моя палочка с его пером в качестве сердцевины. Жаль, что он не может это вспомнить, каждое перерождение — это действительно перерождение для него, и он не помнит ничего из своего прошлого опыта. Один из минусов такого питомца, которого нужно тренировать и воспитывать заново.

— Держи, приятель, — я протянул ему один из орехов, который он схватил изогнутым клювом и начал с аппетитом разгрызать. Орехи предназначались вообще–то для Дублона, но, видимо, и этому птицу они тоже пришлись по вкусу.

Я осторожно и ненавязчиво продолжал исследовать обстановку кабинета. Большое количество приборов и артефактов, где–то сейчас работающих, а где–то неподвижных, но излучающих магию, громоздились во множестве на многочисленных полках. Почти все я знал как артефактор, но были несколько, которые выполняли непонятные функции. Странное собрание и увлечение директора. Такое ощущение, что эта коллекция собиралась сорокой, падкой на всё блестящее и движущееся. Зачем, например, здесь магический прибор измерения давления атмосферы соседствует с бытовым артефактом защиты от докси? Зато обе этих хреновины крутятся полированными детальками и блестят стеклянными трубочками, а последний так и жужжит специфически. И подобной фигни тут битком набито, но не это меня заинтересовало в первую очередь. Под внимательными взглядами директоров былых времён, нарисованных на волшебных портретах, я рассматривал многочисленные книжные шкафы, набитые книгами, и читал их названия на корешках. Солидно. Мне бы такое собрание библиотечных раритетов!