— Ммм… Нужно сегодня же посмотреть, что там к чему, — задумчиво сказал я. — Кстати, где палочка и нож?

— Держи, барахольщик! — хмуро буркнул он, вытащил из ящика стола и грохнул передо мной тот самый нож, который чуть не отправил меня к предкам и волшебную палочку Макнейра.

Чего сразу барахольщик? Боевые трофеи, а не барахло! У самого целая комната с вражескими палочками и разным острым железом забита, сам видел. Мне тоже потихоньку уже пора свою коллекцию собирать, тем более начало уже положено, и палочка третья по счёту. Главное, чтобы мой концентратор не оказался на чьей–нибудь стенке висеть вместе с приколоченной рядом моей головой в качестве доказательств доблести.

— Гарри, если пойдёшь туда, на всякий случай, возьми с собой кого–нибудь из братьев, мне так спокойней будет, — попросил он.

* * *

Это я то барахольщик? Вот кто был настоящим барахольщиком и натуральным Плюшкиным, так это Макнейр. Не завалы, нет, но различные вещи и мебель громоздились в небольшой гостиной очень плотно. Понятно что «Капациус Экстремис» — заклинание расширения пространства нельзя до бесконечности растянуть, но он хоть попробовал бы немного расширить свой дом. Эти чары здесь были убогие и слабые, хоть переделывай, чем я обязательно займусь.

Только войдя в бывший дом Макнейра, я понял, что его необходимо переделать весь, если хочу его себе оставить, так как он мне сразу не понравился. И не чисто внешне, а из–за атмосферы этого места. Здесь всё было пропитано страхом. Причём страхом одного существа, которое я чувствовал эмпатией, а прямо сейчас этот страх перерастал в панику и почти истерику. Сложить два и два не составило большого труда — отсутствие пыли, вещи хоть и многочисленны, но находятся на своих местах, чистота и порядок вокруг, тут кто–то есть! И я знаю кто.

— Выходи, не бойся, тебе никто не причинит вреда, — сказал я в пространство, а стоящая рядом Гермиона, удивлённо на меня посмотрела.

Из–за огромного кресла обитого бордовым велюром осторожно вышла маленькая домовушка, одетая в голубую наволочку. Совсем молодая, наверное только нашла хозяина и этот хозяин оказался тем ещё живодёром. Она стояла перед нами не смея поднять голову и вся тряслась нервно сплетая пальцы перед собой.

— Ой! — воскликнула Гермиона и присела перед маленькой домовой эльфийкой. — Мы тебя не обидим, не бойся, — ласково сказала моя девушка и осторожно погладила ушастую по голове, а затем спросила: — А как тебя зовут?

— Ти, молодая госпожа, — тихо пискнула домовушка, и наконец, подняла взгляд, и на всех нас уставились огромные фиолетовые глаза, в которых вспыхнула надежда.