Я остановился. Гримаса «Шухер! Нас раскрыли!» на лице Вилл этому решению очень способствовала. Оборачиваюсь… Чтобы узреть прелюбопытнейшую картину, как Тарани и Хай Лин с перекошенными в такой же гримасе, как и у Рыжика, лицами дружно зажимают рот Лэир. Пикантность ситуации придавало и то, что Корнелия таращилась на меня в первобытном ужасе, а вот стоящая рядом с ней Элион, а также мои подчинённые никаких признаков понимания происходящей сцены не проявляли. Что-то мне это подозрительно…

– Ты позволила им подслушивать через вашу ментальную связь, – не спрашиваю, а констатирую, вновь повернувшись к аловласке.

– Я не специально! Ну… В смысле… – стражница отчаянно шарила глазами по сторонам. – Ты же понимаешь, как ты нас испугал, когда начал угрожать Элион! – о, перевод стрелок на меня.

Я молчал, высказывая всё, что о ней думаю, одним взглядом. Это был крупный монолог, полный экспрессии, желчного сарказма и сложных идиоматических оборотов, приправленных тоннами пафоса, искромётного юмора и надругательства над умственным и человеческим достоинством собеседника. К чести девушки, она его услышала.

– …Прости… – понурилась Вилл, пряча глаза.

– Накажу вас потом, – лаконично посулил я и вновь зашагал вниз.

Шагать, впрочем, оставалось всего ничего. Последняя ступенька осталась позади, и я замер перед широким проёмом, где вместо двери стоял поток стекающей сверху воды.

***

Шум водопада, трещание магических решёток и мерзкая бурда, по какому-то недоразумению называемая пищей. О, эти поборники «добра и справедливости» хоть и не знали толка в нормальных пытках, но переводить припасы на «мерзких отродий» и «приспешников тирана» не спешили. Что же, отряды лурденов, гаргулов и прочих «клевретов тирана» понимали их, как и те Рыцари Мщения, что до сих пор сидели в своих камерах. Понимали и тщательно запоминали имена и лица. Наступит день, и они утопят этих шакалов в их собственной крови. Один раз они уже восстали, Князь Фобос вёл их от победы к победе, и пусть на последнем, самом важном этапе эти коварные твари смогли хитростью и обманом обернуть все их победы в поражение, Князь найдёт выход. Всегда находил, и сомневаться в нём недопустимо!

Но шли дни, складываясь в недели, а тот, на кого возлагали свои надежды пленники, так и не появлялся. Бесконечный шум, насмешки стражи и паршивая пища подрывали силы и боевой дух, зарождали в сердцах тоску и безысходность, но в один воистину прекрасный день… Водопад при входе замёрз.

– Тревога! Нападение! – забегали нервно тюремщики, а приободрившиеся пленники «подбадривали» их радостными возгласами и обещаниями отплатить за гостеприимство, когда Князь поменяет их местами.