Перед лицом распахивается дверь, слышен голос майора:
— Мэм, уверяю вас, наши действия были полностью адекватны степени опасности этого человека…
Не верю своим глазам ― Маргарет. За её спиной охранник. Увидев то, что осталось от меня, она замирает, глаза расширяются. Надо включаться:
— Госпожа заместитель директора, сообщаю, что задержание объекта департамента ресурсного управления единый идентификационный номер… произведено с грубыми нарушениями законодательства Колониальной Империи, равно как и последующий допрос объекта.
Мозг чуть не сломался, но, кажется, я не сбился. А Маргарет молодец ― дослушала фразу до конца. Но взбешена нереально:
— Что вы сделали с этим человеком?!
Это тон сэра Кента, это взгляд сэра Кента. Я опять на свалке? Навалившееся помутнение немного отступает.
— Пить.
Солдаты без задержки роняют меня на стул, один придерживает, другой поит. Четвертый стакан. По-моему, они не против, чтобы я «украсил» и кабинет майора. Раздраженным жестом он выгоняет солдат. А кто будет меня держать? Разбираюсь в обстановке. Разъяренная Маргарет наступает на майора, не забывая капитана. Тон вполне может вызвать энурез, а смысл слов ― непроизвольную дефекацию. Майор ещё лепечет, а капитан спекся. Щенок. Ага, знакомая тема, надо усугубить:
— Преднамеренное нанесение ущерба объекту единый идентификационный номер… приравнивается к нанесению ущерба собственности Колониальной Империи в особо крупных размерах. Госпожа заместитель директора, я доводил эту информацию на допросе.
Маржа, как тебе намекнуть ещё? Запись допроса… Синхронно с моими плавающими мыслями звучит властное и жёсткое:
— Запись допроса?!
— Но, мэм, это дело о незаконной технической деятельности…
— Он признал свою вину?
— Мэм, у него блокада…
— Да или нет?!
— Мэм…
— С каких пор военные выполняют функции полиции, майор?!
А диктофон вон, на столике, рядом с закрытым ноутбуком капитана. Изображение в глазах расплывается, удаляется, приближается… Модуль памяти на месте.
— Госпожа заместитель директора, диктофон на столе у окна рядом с вычислителем.