Амазонки падали, поднимались и дрались с утроенной яростью.
Лава пустила отряд из ста человек в самую гущу битвы, и окружила равнину двумя другими отрядами. Те, кого послали в самую гущу, стояли насмерть, зная, что бьются в последний раз. Сагаты крушили амазонок с яростью и жестокостью, но когда амазонок почти не осталось, другие ударили сзади, с боков, со всех сторон.
Аэлло с размаху обрушилась прямо на скачущего всадника, снеся ему голову. На земле, чудом увернувшись из-под копыт лошади, поняла, что крылья не держат. Из последних сил приняла боевую форму и устремилась в самую мясорубку, круша стальными перьями, орудуя саблями, по-сагатски зажатыми в каждой руке.
Последних сагатов добивали, как скотину на бойне.
Красная пелена схлынула с глаз и Аэлло узнала бьющихся бок о бок Брестиду и королеву.
Аэлло вонзила в живот сагату кинжал, и тот обрушился на нее всей тяжестью, сбил с ног. Пытаясь сбросить с себя липкое от крови тело, Аэлло поняла, что амазонки победили. Лава победила.
В лежащем рядом сагате Аэлло узнала Уля.
Тот полз на руках, с ненавистью глядя на Брестиду. Уль вынул из рук мертвой амазонки лук, натянул тетиву из последних сил.
– Брестида! – крикнула Аэлло.
Крик получился слабым.
Стрела зазвенела в воздухе. Последним рывком Аэлло выбралась из-под мертвого тела и услышала крик Брестиды.
– Умри, гадина! – прошипел Уль, снова натягивая тетиву.
В последний миг Брестиду толкнули.
В момент, когда голова Уля покатилась по земле, отсеченная стальным пером, королева со стрелой в груди осела на руки Брестиде.
Аэлло подоспела, когда глаза королевы закатывались, а краски покинули лицо.
– Ксена, – прошептала королева. – Она должна была править, не я. Она будет править, когда я отправлюсь в Зеленые Луга.
– Злата, – плакала Брестида. Плакала горько, не стыдясь слез, в голос. – Зачем? Он целился в меня!
– Амазонкам нужен Талисман, – прошептала королева. – Ты молодец, что добыла для нас осколок. Храни его с честью. Ты всегда была лучшей, Брестида.
Взгляд королевы остановился, а Брестида зарыдала в голос.