Из-за черной глыбы послышался стон. Амазонка рванулась туда.

Та самая шаманка, что вышла за ними и первой предложила помощь лежит со странно вывернутой ногой. Стонет и держится за живот обеими руками. Между пальцев течет темное.

– Хорошо, что успели, – прошептала она, стоило Брестиде приблизиться.

– Агата… – прошептала амазонка.

– Я ранила его… Но не убила. Он ушел в портал. Сестры…

– Мы видели.

– Я рада, что умираю. Так. Не как они. Спасибо тому сагату. Он отважно бился.

– Крас, – сказала Брестида и губы ее задрожали.

– Нет, – сказала шаманка. – Грико…

По лицу Брестиды потекли ручейки, оставляя пыльные разводы. Она покачала головой.

– Крас, – упрямо повторила она. – Его настоящее имя Крас.

– Я думала, Крас мертв. Мы все так думали. Мне очень жаль, Брестида. Он правда, отважно бился…

Взгляд шаманки остановился. Быстрым движением Пак закрыл ей глаза.

– Где он?

Брестида вскочила.

– Где Крас?!

– Брестида, нет! Не надо тебе смотреть! – вскрикнула Аэлло, тоже поднимаясь над телом шаманки и хватая амазонку за руку, но она высвободилась.

На какое-то время замерла, словно прислушивалась, потом рванула в темноту.

Когда гарпия с Паком догнали ее, она сидела на земле, рядом с телом сагата, которое Аэлло сначала приняла за груду камней. Гарпия упала рядом.

Тело сагата изорвано, словно терзали мощные лапы. Голова с застывшим взглядом покоится у Брестиды на коленях. Заглянув в его лицо, гарпия ахнула и поспешно закрыла рот ладонью. Грубые, неприятные черты обрели правильность и некоторую мягкость. Грязное и пыльное лицо, что покрыто ссадинами, словно вырезал из скалы талантливый скульптор. Темные волосы посветлели. Даже при свете луны видно, что волосы его цвета зрелой пшеницы, как у Семко. Юный сагат действительно походил на старшего брата.