— Каким образом?

— Ты можешь просто мне поверить?

— Поверить? — Отец усмехается и передергивает плечами. — Нет уж, Мэтт, это тебе не детская сказка, в которой все друг другу верят просто потому, что не умеют иначе.

— Правда?

— Мэттью…

— Ладно. Прости, я пошутил.

— Ну, и где ты был сегодня? Чей на тебе свитер?

Черт, лучше бы я ночевал на улице. Я не хочу ссориться с отцом, но, в то же время, я не могу ответить ни на один его вопрос адекватно. Он скоро начнет злиться.

— Я был у Монфор. На улице холодно. Мне дали толстовку.

— А откуда синяки?

— Нарвался на парней. Слушай, я со всем разобрался. Правда.

— Господи, Мэтт, объясни, почему Хэйдан, как нормальный ребенок поехал вместе со своей командой по химии на олимпиаду, а ты опять влез в неприятности?

Отличное оправдание, Хэрри! Хорошо, хоть про Польшу ничего не наплел.

— Потому что мы с Хэрри разные люди, пап. И я больше люблю биологию.

— Вот значит как.

— Да. Послушай, — сцепляю перед собой руки и придвигаюсь ближе к отцу, — я идиот, и мне, правда, очень жаль. Прости, что я испортил вам день. Дни. Я исправлюсь.

— На днях ты был совсем разбит, Мэтт, — нехотя шепчет отец и отворачивается. Он со всей силы сжимает в пальцах переносицу, морщит лоб и выдыхает, — ты напугал меня.

— Я знаю. Я сорвался.

— У тебя уже было такое, когда…

— Я знаю, — тверже повторяю я и сглатываю, — я обещаю, что постараюсь измениться.