Она ушла. А я опять погрузился в ощущение безнадежности что-либо исправить. А исправлять нужно

было прежде всего самих людей. Я стоял и думал о том, что если бы каждый россиянин мог позволить себе

путешествовать и своими глазами видеть Америку и Европу, то тогда понял, что там живут не враги, не

извращенцы, а культурные, доброжелательные люди.

Я вернулся в комнату за ноутбуком и вышел с ним на балкон, плотно прикрыв за собой дверь. В

Бостоне был полдень. И Том, и Джим были онлайн в Скайпе. После секундных колебаний в выборе

собеседника, опасаясь слежки за сыном, всё же остановился на Томе. От голосовой связи отказался, чтобы

не тревожить сон мамы и сестры. Написал в чате стандартное: «Привет, что нового?» Том отозвался почти

сразу: «Привет, ты удивишься, но мы все живы», – и идиотский улыбающийся смайлик. «Дом мне нашел?»

– продолжил я, не замечая иронии друга. «Есть два хороших варианта, вернешься и сам выберешь».

Я задумался.

Как бы мне хотелось жить в своем доме в Хайаннисе, но это было равносильно добровольному

разоблачению. Сейчас нужен дом более скромных размеров в пригороде Бостона. Жаль, что я не могу

забрать к себе Патрика и Даниэлу. Если Броуди заподозрит во мне Харта, то присутствие в доме дворецкого,

который его встречал в прошлый визит, только укрепит подозрения на мой счет.

На кухне загорелся свет – и мужская тень легла на штору. Это от подруги вернулся Андрей и сразу

отправился к холодильнику подкрепиться перед сном. Минут через десять он вышел на балкон. Мы молча

обменялись рукопожатиями и закурили.

– Чем занимался весь день? – бросил он, не глядя на меня.

– В банк ходил деньги обналичить. И по магазинам с Катей прогулялись.