глаза глядят, заранее приняв решение возвращаться домой на такси. В тени забора, куда попадали лишь

скудные лучи солнца, еще лежал грязный снег. Оказавшись за пределами двора, я огляделся. Вчера мы с

Катей пошли направо, а это значит, что сегодня я отправлюсь в противоположную сторону. Зачем смотреть

то, что уже видел?

Оголтело чирикали воробьи. Солнце нещадно слепило глаза, справедливо упрекая меня в

рассеянности. Свои солнцезащитные очки я забыл в прихожей.

Тут и там на тротуаре попадались грязные лужи, бликующие золотом солнца. Пешеходы аккуратно

обходили их, но та, что разлилась впереди, создавала самую настоящую преграду. Кем-то заботливо

брошенная старая доска служила переправой для желающих миновать это небольшое озеро. Я занял

очередь и вскоре перебрался на другой «берег». Я шел и пытался понять, почему коммунальные службы не

моют улицы города, не борются с сухим слоем пыли, который на протяжении всего дня машины усердно

поднимают в воздух, своим постоянным движением не давая ей осесть. Ответ на вопрос лежал на

поверхности в буквальном смысле этого слова. Бордюры, отделяющие газоны от тротуаров, были слишком

низкие. Припаркованные плотно машины стояли колесами на так называемых газонах, на которых трава уже

давно не росла. Таким образом, после дождя потоки воды смывали землю с газонов прямо на тротуары и

проезжую часть.

Разобравшись с этим вопросом, я принялся рассматривать машины. Процентов восемьдесят из них

были не российского производства, половина относилась к моделям десятилетней давности. Грязные,

тусклые, они словно впитали в себя вечную пыль городских дорог.

Примерно час я слонялся по центральным улицам. И тут сквозь ряд стоящих справа от меня зданий