Во вторник, 9 января, обратив за несколько предыдущих дней кое-какие инвестиции в наличные, перевёл полтора миллиона долларов на счёт Гаммонера в банк на Большом Каймановом острове.

В старой церкви Святой Марии в Чайнатауне получил пистолет-отмычку и пистолет с глушителем. В десять утра в церкви никого не было. От царящего там сумрака и зловещих фигур святых Младшего бросило в дрожь.

Посыльный, молодой бандит с холодными глазами головореза, с отстреленными или отрубленными большими пальцами на обеих руках, принёс оружие в большом пакете из китайского ресторана. В пакете стояли контейнеры из вощёной бумаги, два белых пакета, с мясом и рисом, один большой, ярко-розовый, с миндальными пирожными, в самом низу — второй розовый, с пистолетом-отмычкой, 9-миллиметровым пистолетом, глушителем, кожаной наплечной кобурой и подарочной карточкой: «С наилучшими пожеланиями и надеждой на продолжение деловых отношений».

В оружейном магазине Младший приобрёл двести патронов. Потом решил, что столько ему не нужно. А чуть позже добавил к ним ещё двести.

Купил ножи. Чехлы к ним. Станок для заточки и весь вечер затачивал лезвия.

Четвертаки ниоткуда не сыпались. Никто не пел. И не звонил из царства мёртвых.

В среду утром, 10 января, он перевёл полтора миллиона долларов со счета Гаммонера Пинчбеку в Швейцарию. Потом закрыл счёт в банке на Большом Каймановом острове.

Чувствуя, что скопившееся напряжение достигло опасного предела, Младший решил, что ему необходима помощь Крошки, хотя и понимал, чем это чревато. Остаток среды и ночь на четверг он провёл в её спальне, ломившейся от ароматных массажных масел. Этого количества наверняка хватило бы для того, чтобы смазать колёсные пары половины вагонов всех железнодорожных компаний, работающих к западу от Миссисипи.

К утру четверга у него болело всё тело, даже в тех местах, где он никогда не испытывал боли. Но внутреннее напряжение определённо спало.

Крошка обладала многими достоинствами, чего только стоили персиковая гладкость кожи и округлости тела, от которых рот сразу наполнялся слюной, но полностью расслабиться с ней Младший так и не смог. Только Бартоломью, найденный и уничтоженный, мог вселить покой в его душу.

Он посетил банк, в котором арендовал ячейку на имя Джона Пинчбека. Взял двадцать тысяч наличными и поддельные документы.

На своём автомобиле — ездил он на «Мерседесе» — трижды обернулся между квартирой и гаражом, где стоял «Форд», купленный на имя Пинчбека. Всякий раз поглядывал, нет ли за ним слежки.