— Прямо-таки научная фантастика, — вырвалось у Марии, уставившейся на Тома-солонку и Тома-перечницу, стоящих рядом друг с другом в параллельных мирах.

— Наука, — поправил её Том. — Квантовая механика. То есть теория… физики. Именно теория, а не фантастическая гипотеза. Квантовая механика работает. Она способствовала изобретению телевизора. Ещё до конца этого столетия, может, даже до восьмидесятых годов, основанная на квантах технология даст нам мощные и дешёвые компьютеры, размером с брифкейс, размером с бумажник, с часы, которые будут работать быстрее и справляться с большими объёмами информации, чем современные компьютеры величиной с трёхэтажный дом. Компьютеры станут крошечными, как почтовая марка. Вполне возможно, что со временем удастся создать компьютер размером с молекулу, и тогда технология, более того, все человеческое общество невероятно изменится, причём только к лучшему.

Он оглядел аудиторию, ожидая увидеть в глазах сидящих непонимание и недоверчивость.

— Не волнуйтесь, — успокоила его Целестина. — После того, что мы увидели на прошлой неделе, нас уже мало что может удивить.

Барти, похоже, внимательно слушал Тома, а вот Ангел разрисовывала цветными карандашами книжку-раскраску, что-то напевая себе под нос.

Том верил, что девочке свойственно врождённое интуитивное понимание сложности мира, но ей было всего три года, и она, само собой, не очень-то интересовалась научной теорией, которая подтверждала её интуицию.

— Хорошо. Так вот… иезуитов поощряют изучать дисциплину, которая их интересует, и не только теологию. Меня всегда интересовала физика.

— Потому что вы с детства чувствовали свою необычность, — предположила Целестина, вспомнив сказанное им в Сан-Франциско.

— Да. Но об этом позже. Только поймите, что интерес к физике не сделал из меня физика. А если бы я был им, то не смог бы объяснить вам положения квантовой механики ни за час, ни за год. Некоторые говорят, что квантовая теория такая странная, что никто не может полностью понять все её нюансы. Некоторые доказательства, полученные в квантовых экспериментах, опровергают здравый смысл. К примеру, на субатомном уровне следствие может опережать причину. То есть событие происходит раньше появления причины, его вызывающей. Не менее странным является и другое… в эксперименте с человеческим наблюдателем субатомные частицы ведут себя иначе, чем в эксперименте без наблюдателя. По результатам можно заключить, что человеческая воля, даже выраженная подсознательно, может изменять реальность.

Он, конечно, старался все упростить, но не знал иного способа донести до них удивительный, загадочный, даже пугающий мир, открываемый квантовой механикой.